«Национальная партия» уже тогда сочла для себя позором оказаться на финансировании из-за рубежа. Для репутации национального лидера приобретать оружие за границей,— далеко не то же самое, что принимать безвозвратные субсидии наличными у эмиссаров иностранного правительства, исповедующего чуждую идеологию. В эпоху, когда антикоммунизм стал стержнем идеологии Гоминьдана, Чан Кайши не мог пойти на признания, которые поставили бы под сомнение его право на место в гоминьдановском иконостасе.
Идеологическая заданность позиции тайваньских ученых очевидна. Однако эта позиция определённым образом обосновывается, и некоторые предъявляемые в её поддержку аргументы невозможно отмести с порога. Эти доводы подкрепляются источниками, которые вводят в научный оборот ценный исторический материал и требуют серьёзного к себе отношения.
Рассмотрим эти аргументы по отдельности.
Если бы школа Хуанпу получала такое щедрое финансирование, о каком заявляли представители советской стороны, она не сталкивалась бы с частыми финансовыми затруднениями[9].
Особое неприятие тайваньских исследователей вызывает утверждение М. М. Бородина, приведённое в 1929 г. в книгах М. Вилбура, что советское правительство истратило на организацию школы и её поддержку в начальный период 3 млн руб. (по расчётам М. Вилбура, это 2 млн 700 тыс. гонконгских юаней по тогдашнему курсу), и при этом главному военному советнику В. К. Блюхеру предоставлялись ещё и дополнительные средства[10].
Однако такой суммы в распоряжении Чан Кайши в начальный период существования школы заведомо не было. По расчётам Блюхера, в то время на содержание дивизии численностью 5,5 тыс. человек было достаточно 85 тыс. юаней в месяц[11]. Соответственно, на 2,7 млн юаней такое соединение можно было содержать в течение без малого трёх лет. Между тем, по крайней мере до ноября-декабря 1924 г. и численность личного состава, и финансовые потребности школы Хуанпу были значительно скромнее. Однако школа периодически испытывала крайний недостаток денег на текущие расходы.
Чан Кайши, выступая в качестве главного инспектора вооружённых сил с докладом Ⅱ съезду Гоминьдана (январь 1926 г.) по военному вопросу, вспоминал: «В июне 1924 г., когда в Хуанпу начались занятия… оружия было крайне мало, средств на текущие расходы тоже… поскольку все финансы Гуандуна были захвачены Юньнаньской и Гуансийской армиями, было не только невозможно обучать курсантов, но и почти не было возможности поддерживать само существование школы»[12]. О финансовых затруднениях школы Хуанпу оставила также подробные воспоминания Хэ Сяннин (вдова видного деятеля Гоминьдана Ляо Чжункая, помимо партийных и государственных постов занимавшего должность комиссара школы Хуанпу), о них писали близкие к Чан Кайши Чжоу Цзюньянь и Чэнь Гофу, заместитель Чан Кайши по Хуанпу генерал Хэ Инцинь, бывшие курсанты 1‑го набора и многие другие[13].
Главным образом проблемами с финансированием школы тайваньские авторы объясняют случаи демонстративных отставок Чан Кайши. Так, в феврале 1924 г. он отказался от поста председателя комитета по подготовке к открытию Офицерской школы сухопутных войск (впоследствии получившей известность по названию места дислокации как «военная школа Хуанпу») и выехал через Шанхай на родину, в пров. Чжэцзян. С 21 февраля по 21 апреля Чан и Ляо Чжункай обменивались телеграммами, в которых значительное внимание уделялось финансированию школы: Чан требовал указать источники финансовых поступлений, определить орган, ответственный за финансирование, и гарантировать регулярное поступление фиксированных сумм, выдвигая это в качестве условий своего возвращения в Гуанчжоу. Во второй половине апреля Чан, получивший от Ляо Чжункая гарантии надёжного финансирования, возвратился к исполнению своих обязанностей. Приём с демонстративной мини-отставкой Чан использовал и в начале августа 1925 г., протестуя против того, что учреждения и лица, ответственные за финансирование его войск, так и не были назначены[14].
10
13