Фирдоуси Абулькасим. Шахнаме. Том 2

[Сиавуш строит город Канг]

Вновь двери сказания растворены,[238]
Спою о деяньях седой старины,
О Канге, прославленном граде, что встарь
⁶³⁴⁰ Возвел Сиавуш, многодоблестный царь.
Сначала Йездану хвалу воздадим.[239]
Мир зримый Им создан и тот, что незрим.
Все сущее, знай, двуедино; един
Лишь Он, Вседержитель, миров Властелин.[240]
Немало достойных покинули свет,
Здесь вечно и ты не пребудешь, о нет!
Где, вспомни, венчанные главы царей,
Отважных, прославленных богатырей!
Где полные знаний мужи-мудрецы,
⁶³⁵⁰ Науки подвижники, слова жрецы!
Где нега и скромность пленительных дев,
Их сладкие речи, их нежный напев!
Где тот, кто приют среди каменных скал,
Со славой и счастьем расставшись, искал!
Где тот, кто главой возносился до туч,
Кто с тиграми бился, бесстрашен, могуч!
Все взяты могилой, все скрылись во мгле.
Блажен, кто посеял добро на земле!
Из праха мы все и поляжем во прах,
⁶³⁶⁰ От зла да удержит нас праведный страх.
Исчезнем, но жизни продолжится путь,
Дверь тайны извечной не нам отомкнуть.
Нас мир поучает вседневно; твой дух
Ужели к его поучениям глух?
Достигнув шестидесяти и шести,
Земную тщету от себя отмети.
Ровесники с миром расстались давно,
Его удержать и тебе не дано.
Когда назиданием не убеждён,
⁶³⁷⁰ Послушай предания древних времён
О славных царях, о героях благих:
Иль хочешь ты быть долговечнее их,
Возжегших святой справедливости свет,
Украсивших, благоустроивших свет?
О городе Канге сказанье теперь
Послушай, и разумом светлым поверь,
Что нет ему града второго подстать,
И края отрадней нигде не сыскать.
Усердным трудом Сиавуш в старину
⁶³⁸⁰ Тот город воздвиг и украсил страну.
Лежит за рекою безбрежный простор:[241]
Пустыня, куда бы ни кинул ты взор.
Минуешь её — города пред тобой,
И сердцу отраду дарует любой.
А дальше, безмерно крута, высока,
Возносится горная цепь в облака.[242]
Узнай же: там крепость на круче стоит,[243]
И город она за стенами таит.
Фарсангов до сотни — окружность горы.[244]
⁶³⁹⁰ Вершины — как очи твои ни остры —
Увидеть не сможешь, и в крепость пути
Не сыщешь: в ворота лишь можно войти.
Вкруг города встала громада стены,[245]
В ней больше чем тридцать фарсангов длины;
На этой стене даже горстка мужей
Защитой бы стала твердыне своей,
Хотя бы напало сто тысяч бойцов,
Закованных в сталь верховых удальцов.
Проникнув за стену, увидишь ты град,
⁶⁴⁰⁰ Где взоры чарует то замок, то сад;
Роскошные бани, журчание вод,
Украшены улицы, весел народ.
Уйти не захочешь из этой страны!
Косули в лугах, горы дичью полны.
Фазан, куропатка и пёстрый павлин
Тебе попадутся средь гор и долин.
Везде ликование, как на пиру.
Не холодно в холод, не жарко в жару.
Струятся потоки, сердца веселя,[246]
⁶⁴¹⁰ Не блекнет в весеннем уборе земля.
И немощных там не увидишь; весь край —
Цветник благовонный, сияющий рай.
Град мерой персидской измерь — ширины
В нем тридцать раз тридцать и столько ж длины.
Дивит высотою крутая гора:
Фарсанг — до вершины, иль все полтора.
Долину увидишь, пройдя перевал,
Прекрасней которой никто не знавал.
Объехав Туран, для себя её встарь
⁶⁴²⁰ Избрал Сиавуш, полный доблести царь.
Он мудростью славы всесветной достиг:
Вторую вкруг города стену воздвиг,
Для этого камень с извёсткою взяв
И мрамор, и ныне забытый состав.
Сто рашей — той крепкой ограды длина,[247]
И больше чем тридцать — ее толщина;
Бессильны пред ней и стрела и таран.
Но лучше ты сам отправляйся в Туран,
Воочью увидеть её поспеши,
⁶⁴³⁰ Иначе певца заподозришь во лжи.
На выси крутой неприступна стена,
Возносится на два фарсанга она.
Не видно земли, сколько вниз ни глядеть,
На ту высоту и орлу не взлететь.
Затратив немало усилий и дней,
Во имя величья державы своей
Построил владыка невиданный град,
Пленяющий сердце, ласкающий взгляд.
Вкруг дивных дворцов зеленели сады,
⁶⁴⁴⁰ Душистые зрели на ветках плоды,
Фиалка и роза, нарцис и тюльпан
Вокруг разливали волшебный дурман.[248]
Светла и прекрасна столица была,
И не было дивным богатствам числа
В чертоге, достойном верховных владык,
Достойном того, кто могуч и велик.

238

6337—6338 Этот вступительный бейт как бы разделяет сказания о Сиавуше на две части; вторая повествует о событиях, связанных с постройкой чудесного града-твердыни и трагической гибелью юного героя.

239

6341—6374 Одно из больших лирических, философских «отступлений» Фирдоуси.

240

6344 Следующий в издании Вуллерса бейт, как явная и по существу и по форме интерполяция, выпущен в переводе (ср. прим. 185—248 в томе I).

241

6381 Этому бейту в Лондонской рукописи предшествует бейт, не отмеченный в вариантах Вуллерса:

бейäк мах зе руйе дäрйай-е чин.

Ке бинам гäшт ин зäман ан зäмин,

т. е.

«на расстоянии месяца пути за рекой (озером?) —Чин,

Земля, ставшая ныне безымянной»

и т.д. Здесь дäрйай-е Чин разумеется не «море Чин» (см. прим. 1219 в томе I), а река (м. б. Аму?) или озеро (Арал?).

242

6386 Возносится горная цепь в облака.— В оригинале: «После того увидишь высокую гору,вершина которой выше,чем „как" и „сколько"» (т. е. невозможно измерить) бäртäр äз чун-о чäнд.

243

6387—6388 В подлиннике:

«...Посреди этой горы [и находится] Гангдеж.

Узнай [это], чтобы тебе не было ущерба в знании».

244

6389 Фарсанг (фäрсäнг), или фарсах (фäрсäх) — расстояние, обычно покрываемое, в данной местности, за один час пути. Средняя величина фарсанга — так сказать «нормальная» для караванных путей скорость движения, равна, примерно, шести километрам. В таком значении и употребляется обычно этот термин в описаниях географов и путешественников Средневековья.

245

6393—6394 Здесь перевод бейта дан по варианту Лондонской рукописи.

246

6409—6410 Здесь в переводе допущена перестановка смежных бейтов.

247

6425 Раш — мера длины, столь же малоопределеньгая, как русский локоть или охват.

248

6443—6450 Здесь переводчик ввел в текст данные у Вуллерса в сноске четыре бейта Калькуттского издания, как естественно связанные с последующим рассказом о беседе Сиавуша с Пираном. В переводе к тому же допущена перестановка вносимых бейтов.