Читать онлайн "Фирдоуси Абулькасим. Шахнаме. Том 2" - Фирдоуси Хаким Абулькасим - RuLit

[КЕЙ-ХОСРОВ ОДАРЯЕТ ВИТЯЗЕЙ]

Вот к стану иранских мужей боевых ¹¹⁷⁵⁰ Табунщики гонят коней огневых. Царь молвит: «Пусть каждый боец-великан, Чья славится сила, чей меток аркан, — Аркан свой кидает, ловя скакунов, Петлёй настигает лихих бегунов». Властитель Хосров на кеянский престол, Держа булаву, величаво взошёл. Казну отворил он, сказав: «Не должны Властители прятать богатства казны. В час бранных тревог, собираясь в поход, ¹¹⁷⁶⁰ Царь истинный щедро дары раздаёт. Безмерно умножим усилий плоды, Героям сокровища дав за труды — Доколе копиться им, лёжа в тиши! Богатства в руках у людей хороши!» Сто мантий румийской парчи принесли — Сапфиры на ней и рубины цвели — И чашу, где жемчуг до самых краёв, И множество тканей, и лучших мехов. Всё сложено рядом с владыкой царей, ¹¹⁷⁷⁰ И так говорит он дружине своей: «Сокровищам этим цена такова:[420] Плашана, туранского тигра, глава. Им первым сильна афрасьябова рать; Доколе он жив — нам покоя не знать.[421] Но кто же добудет, отвагой богат, Плашана главу и коня, и булат?» Тут первенец Гива выходит на зов — Бижен; поразить он дракона готов.[422] Из яркой парчи одеяние взяв, ¹¹⁷⁸⁰ Сосуд, излучавший сияние, взяв, Склонился, и слышен привет удальца: «Да здравствуешь вечно в блистанье венца!» Хвалы удостоен, обласкан царём — И снова воитель на месте своём. По воле владыки, принёс казначей Две сотни узорных парчёвых плащей, Меха и шелка; ослеплявших красой Двух дев, и на каждой кушак расписной.[423] Царь молвит: «А эти дары для того, ¹¹⁷⁹⁰ Кто сможет, царю даровав торжество, Стяжав средь героев высокую честь,[424] Тежава-туранца корону принесть. Он зять Афрасьяба и грозный боец.[425] С главы Афрасьяба — тот гордый венец». И снова сын Гива, Бижен поднялся: Для битв сотворили его небеса![426] Дары и рабыни достались ему, Дивятся мужи славолюбцу тому. Он царское благословил бытиё ¹¹⁸⁰⁰ И, весел, вернулся на место своё. Затем казначею велел Кей-Хосров Ввести по десятку нарядных рабов, Рабынь, что цвели красотой молодой, И резвых коней с золотою уздой. Промолвил затем повелитель бойцам: «Коней и рабов лишь тому я отдам, Кто подвиг ещё потрудней совершит: Ведь битва с Тежавом и льва устрашит! Привык он в походы невольницу брать, ¹¹⁸¹⁰ Что песней могла бы зверей укрощать. Пленительный лик — словно вешний тюльпан, Движенья газели и тополя стан.[427] Душистей жасмина ее поцелуй,[428] А имя красавицы той — Эспануй. Но пусть несравненную меч не сразит, Булатный клинок — не для этих ланит. Пусть витязь арканом охватит ей стан И тотчас доставит в наш воинский стан». Клянется Бижен, что и это свершит, ¹¹⁸²⁰ К властителю-победоносцу спешит И славит его за обилье щедрот, И громко Йездану хвалу воздаёт. Доволен бойцом, говорит властелин: «Будь славен в веках, молодой исполин! Врагу да не служит муж, равный тебе! Блистательной ты предназначен судьбе».[429] И после Хосров из хранилищ своих Десяток сосудов извлёк дорогих.[430] В серебряных чашах, как месяц во тьме ¹¹⁸³⁰ Блестя, благовония льют шемаме. А в чашах из золота и бирюзы — Рубины и жемчуг, светлее слезы, И амбра, и соки душистые роз — Дыхание рая оттуда лилось; Доставлены десять рабов молодых И десять рабынь в кушаках золотых, И десять коней с золотою уздой. «Всё это, — сказал властелин молодой, — Тому, кто отвагу и силу свою ¹¹⁸⁴⁰ Покажет с могучим Тежавом в бою, Кем будет повержен во прах великан, Кто с вражьей главою воротится в стан». Гив храбрый берется тот подвиг свершить — Туранца Тежава в бою сокрушить. И тотчас доставлены Гиву в шатёр Дары и рабыни, влекущие взор. Царя восхваляет великий боец: «Да будет с тобой неразлучен венец!»

Рис. 5,Кей-Хосров, Ференгис и Гив. Переправа через Джейхун

С рукописи Государственной публичной библиотеки им. Салтыкова-Щедрина. Худ. Пир-Мохаммед-ал-Хафиз

Сокровищ хранителю велено тут ¹¹⁸⁵⁰ Доставить десяток сверкающих блюд, Где мускус чернеет и жемчуг блестит, Десяток рабынь, чей пленителен вид, Меха, одеянья, корону к тому ж.[431] Промолвил страну возглавляющий муж: «Воинственный витязь, который готов Для славы ни сил не жалеть, ни трудов, — Пространство до вод Касеруда минув[432] И дух Сиавуша добром помянув, Очутится пред деревянной стеной;[433] ¹¹⁸⁶⁰ В десяток кемендов она вышиной.[434] Её Афрасьяб той порою возвёл, Когда из Ирана за реку ушёл. Затеял её до небес вознести, Чтоб в край свой иранцам отрезать пути. Когда бы, примчавшись, отважный седок Пожар над рекой Касерудом зажег — Не стала бы войску преградой стена, Легка нам была бы с Тураном война». И Гив откликается: «Что же, и ту ¹¹⁸⁷⁰ Преграду с пути я, пожалуй, смету. Сражусь, коли встречу я недруга там, И коршунам пир я на славу задам!» Вновь щедрой рукою бойца одарив, Воскликнул владыка: «О доблестный Гив! Престол мой булатом твоим осиян. Пребудь мне кумиром — я верный брахман!»[435] Внимать казначей повеленьям готов: ¹¹⁸⁸⁰ Сто мантий парчёвых различных цветов, Сто светлых жемчужин такой чистоты, Что с каплей застывшей сравнил бы их ты, Несёт он царю; и короны надев, С ним шествуют пять ослепительных дев. Царь молвит: «Сокровища эти тому, Чья жизнь и дела сообразны уму, Кто ловок, силён в красноречии, смел, Кто тигра и то одолеть бы сумел, Кто весть от меня Афрасьябу свезёт, ¹¹⁸⁹⁰ В ком сердце от страха пред ним не замрёт И кто от врага привезёт мне ответ. Столь доблестный витязь найдётся иль нет?» Выходит вперед сын Милада Горгин, Скакать к Афрасьябу готов исполин. Ему и рабыни, что краше весны, И жемчуг, и мантии все вручены. Герой Кей-Хосрову хвалу воздаёт: «Пусть разум весь век властелина ведёт!» Вот мир потемнел, как воронье крыло, Светило ночей над горою взошло.[436] К себе удаляется шах Кей-Хосров, ¹¹⁹⁰⁰ И каждый под свой возвращается кров.