Остановились и, чтобы защитить себя от свирепого ледяного ветра, соорудили снежную стену. За ней стало тише, но сверху валил и валил снег. Вскоре он совершенно засыпал нас. Мы оказались словно бы в снежном домике, таком, правда, маленьком, что там едва можно было повернуться. Лежали, прижавшись, к ишаку, и ждали. Хотелось есть, но продовольствия мы с собой взяли очень мало и все уже израсходовали. Сообщить что-либо о себе товарищам не могли — миниатюрных радиопередатчиков тогда еще не было. Оставалось ждать, пока улучшится погода.
Пролежали мы в своем снежном убежище больше суток.
Между тем наше исчезновение вызвало переполох: в лагере. Были созданы поисковые группы, но буран мешал и им, да и как они смогли бы найти нас, засыпанных снегом? Беспокойство в экспедиции росло все больше, кое-кто считал нас уже погибшими. В своей снеговой норе мы об этом догадывались, только не имели возможности дать какой-либо знак о себе. Лишь когда буран утих, мы откопались и, построившись в линию — впереди В. И. Векслер, посредине ишак, я позади, — двинулись дальше и вскоре добрались до «Приюта одиннадцати». Приключение окончилось благополучно.
С В. И. Векслером мы работали вместе несколько лет, изучали космические лучи. Исследуя воздействие этих лучей на вещество, группа Векслера и открыла новые явления, происходящие в атомном ядре. Для меня исследование космических лучей на Эльбрусе было продолжением работы, начатой еще в 1933 году вместе с И. Д. Усыскиным. Очень удобными для измерения и регистрации космических лучей оказались приборы, которые мы назвали пропорциональными счетчиками.
Опыты, проводившиеся под руководством В. И. Векслера, показали, что в составе космического излучения имеются сильно поглощаемые частицы — «тяжелые электроны». Их изучали на разных высотах: 3000, 4200 и 5300 метров. В результате многократных проверок возникла гипотеза о том, что в космическом ливне должны существовать какие-то ионизирующие частицы, которые и образуют тяжелые электроны, и, следовательно, те возникают не в космосе, а в земной атмосфере под воздействием космических лучей.
В. И. Векслер поражал меня не только своими огромными знаниями, но и замечательной интуицией — качеством, столь важным для ученого. Он чуял новое, подсказывал, где его искать, находил самые верные пути к открытиям. Это качество В. И. Векслера как большого ученого особенно ярко проявилось через годы, когда бзрное развитие ядерной физики вызвало необходимость в строительстве мощных ускорителей частиц. В. И. Векслер предложил метод получения ускоренных частиц в циклотроне. Этот метод, названный автофазировкой, дал положительные результаты и применяется до сих пор. Владимир Иосифович внес большой вклад в развитие физики атомного ядра, он пользовался высоким авторитетом среди ученых. В последние годы своей жизни он был академиком-секретарем отделения ядерной физики Академии наук СССР. Его замечательные качества ученого и человека мы чувствовали и могли оценить во время эльбрусских экспедиций.
В первый год на Эльбрусе мы занимались преимущественно измерениями и исследованиями коротковолновой ультрафиолетовой части солнечного спектра. Руководил этой работой старший научный сотрудник Физтеха С. Ф. Радионов. Мы с ним готовили и проверяли нашу сложную аппаратуру еще в Ленинграде, а потом испытывали в горах. Беспокойства она доставляла много, а кроме исследований каждый участник экспедиции нес еще солидную нагрузку по обеспечению ее общей нормальной деятельности, выполнял какие-то хозяйственные обязанности. Народ у нас подобрался дружный, делали все, что надо, и никто не жаловался. Потребовалось развернуть или свернуть палатки — пожалуйста, помочь в приготовлении обеда или протянуть провод наверх в другой лагерь — каждый с охотой.
Свои измерения мы с Радионовым вели на разных высотах, для этого имелась специально сделанная нами переносная установка. Особый счетчик света в ней помещался позади монохроматора двойного разложения. Нам удалось измерить спектральную кривую внутри области поглощения атмосферного озона. На нашей установке были зарегистрированы световые волны короче 2863 ангстрем[1] — до 2700 ангстрем. Такие волны раньше не регистрировались. Мы обнаружили их на высоте 3200 метров. Выше, на уровне 4200 метров, удалось зарегистрировать и еще более короткие волны— 2600 ангстрем. Интенсивность волн этого порядка возрастает с высотой и очень сильно. На высоте 4200 метров она (для волны в 2700 ангстрем) была в 2 раза большей, чем на высоте 3200 метров.
1
Ангстрем — единица длины, равная одной стомиллионной доле сантиметра. Применяется главным образом в физике. Название дано по имени шведского ученого Ангстрема, который первый ввел эту единицу измерения.