Кропотливые ухищрения физиогномистов относительно значения различных типов лба еще обильнее. Вот образчик результатов этого рода изысканий:
Люди, обладающие большим лбом, трусливы и боязливы подобно быкам, у которых лоб также бывает широкий.
Люди с малым лбом крайне невежественны, наподобие свиней. Но под малым лбом я подразумеваю лоб узкий, потому что свиньи, на которых намекает Аристотель в своей «Физиономии», имеют очень узкий лоб.
Лоб, развитый в длину, указывает на здравый смысл и на легкость усвоения наук.
Квадратный лоб, но умеренных размеров относительно лица, означает великодушного человека, вследствие сходства его чела с львиным. Имеющие лоб круглый – злы и преисполнены надменности. Люди, у которых лоб круглый и возвышенный, отличаются тупостью, так как имеют сходство с ослом.
Лоб неплоский указывает на проницательность человека, по сходству его с собакой.
«Гладкий лоб означает человека задорного, – говорит Рази. – Я думаю, что это зависит от аналогии с собакой, которая отличается тем же качеством и при этом не имеет морщин на лбу».
И подобные сравнения занимают целые страницы. Автор рассматривает лбы: прямые, тощие, ни гладкие, ни шероховатые, спокойные, сумрачные, средней величины, спокойные и печальные, высокие, унылые, строгие, грустные, веселые и т. д., и почти при каждом определении он сопоставляет изображение человека с изображением животного, чтобы доказать верность своих параллелей и суждений[28].
По Никецию, лоб есть дверь души и обитель стыда (animi janua, pudoris sedes), при чем со своей обычной ученостью он цитирует и Цицерона «О домогательстве консульства» (De petitione consulates), и Марциала:
…. perfricuit frontem posuitqiie pudorem. (Намазала чело и отбросила стыдливость.)
и Исайю:
Scivi enim quia, durus es, et nervus tuus ferreus et frons tua aerea. (Уж я узнал, насколько ты крепок: и сила твоя железная, и лоб твой медный.)
и «Экклезиаст»:
Animce irreverenti et infrunitae ne tradas me. (He предай меня духу непочтительности и бесстыдства).
и Теренция:
Mitte jam isthaec, exporrige frontem. (Оставь уж это и разгладь чело.)
и Плавта:
Ego te porrectiore fronte colo mecum loqui. (Я желаю, чтобы ты говорил со мною с более радостным челом.)
и, наконец, Плиния:
Чело – это указатель скорби, веселости, снисходительности и строгости: нигде так ясно не отражается совесть, стыд, как в глазах и на челе.
Ссылки ученого иезуита доказывают нам еще раз, что ораторы, поэты и пророки считали передние доли главным центром мысли гораздо прежде, чем это было доказано физиологией головного мозга.
Преподобный Джованни Инженьери, епископ острова Истрии, доходит в своих определениях относительно лба до смешных тонкостей; так, например, лоб ни гладкий, ни морщинистый, означает у него человека справедливого[29].
Болонский Гирарделли посвящает вторую декаду своего труда[30] изучению лба, «который представляет собою самую сокровенную и самую благородную часть физиономии». Он еще более чреват цитатами и каббалистическими ухищрениями, чем иезуит Никеций[31]. Чтобы дать понятие о напыщенном и сентиментальном слоге XVII столетия, каким рассуждает Гирарделли по поводу лба, привожу для образчика один пример:
Из всех частей нашего тела, лоб оказывается наиболее способным к выражению внутренних душевных состояний. У подножия лба пылают непрестанно благородные огни глаз; чем легче этот оракул сердца воспламеняется любопытством и жаждой познания внешнего мира, тем лучше читаются на нем веления судеб, предначертанные в природе…
Лафатер имел полное основание говорить, что все его предшественники по изучению человеческого лба то и дело, что повторяли друг друга, впадая в неопределенные и противоречивые разглагольствования, и приходили к резким, лишенным смысла заключениям. Он уверяет, что изучал человеческий лоб более чем остальные части лица, потому что считал его самой главной и характерной чертой. Но и Лафатер в свою очередь насиловал природу, принуждая её отвечать под угрозой пытки, а потому его законы ни что иное, как гадания, отвергаемые точной наукой.