Алексей Федорович Малиновский, помимо службы государственной, состоял на частной службе у графа Н. П. Шереметева — управлял Московской домовой канцелярией, разрабатывал проект устава Странноприимного дома, задуманного графом Николаем Петровичем, наблюдал за ходом его строительства, давал дельные советы во многих затруднительных случаях. Об этом свидетельствует, например, такой факт. Когда главноуправляющим имениями графа Николая Петровича согласился стать князь Федор Павлович Щербатов, граф в октябре 1803 г. писал московскому управителю Агапову: «Я по многим частям отношусь к Алексею Федоровичу Малиновскому… и во всем ему верю. Насчет исполнения приказаний князя Щербатова… спрашивать [тебе] разрешения у Малиновского…»[120]
Его брат, Василий Федорович Малиновский (1765–1814), также окончил Московский университет и служил в Коллегии иностранных дел. Но более всего он известен как первый директор Царскосельского лицея.
Младший из братьев, Павел Федорович Малиновский (1766–1832), в молодые годы служил в армии, под началом Суворова участвовал в походах против турок, был при взятии крепости Очаков. О нем в своих Записках вспоминал декабрист барон А. Е. Розен, женатый на племяннице Павла Федоровича Анне Васильевне: Малиновский «красивою и приятною наружностью обратил на себя внимание императрицы Екатерины II и Потемкина. По гражданской службе производство его в чины шло так быстро, что он, имев с небольшим тридцать лет от роду, был уже в чине действительного статского советника и назначен директором государственного ассигнационного банка… Особенно благоволил к нему и питал неограниченную доверенность граф Н. П. Шереметев и в своем духовном завещании, взяв от него честное слово, назначил его, вместе с Донауровым, к малолетнему единственному сыну своему. По кончине завещателя Павел Федорович оставил государственную службу, вышел в отставку и посвятил себя юному питомцу, с которым жил неотлучно до его совершеннолетия в огромных палатах на Фонтанке…»[121] Именно Павел Федорович около десяти лет, долее всех братьев, оказался связан с Фонтанным домом. Он станет воспитателем сына графа Николая Петровича, о нем речь пойдет ниже.
«Театральные люди»
И в Петербурге, и в Москве граф Николай Петрович жил на широкую ногу. Богатство и полученное им образование и воспитание позволили ему заняться меценатством. Главное дело, которому он служил — это его театр, созданный отцом, который он довел до совершенства. В труппе состояли певцы, актеры, балетные артисты, музыканты. Труппа театра была большая, хотя в разные периоды его существования, судя по сохранившимся документам, число артистов и музыкантов разнилось.
Владельцы заботились о пополнении театра прежде всего хорошими певцами. Приказы о наборе певчих встречаются в документах 1770, 1782, 1798 гг. Известно наставление графа Николая Петровича управителям: «…если заметятся… хороший бас или тенор из холостых, то… позволения на женитьбу не давать, пока в домовой канцелярии не опробуют и не спишутся со мной…» В конце 1780-х гг. в составе хоровой капеллы числилось более тридцати певчих-мужчин, существовала и женская группа хора. Они пели во время церковных служб, давали светские концерты, на которых исполнялись произведения Бортнянского, Березовского, Дегтярева, сочинения итальянских и французских авторов. Капелла была занята и в спектаклях театра.
Сподвижниками графа на театральном поприще стали несколько даровитых крепостных.
Василий Вороблевский
Свой театр граф Николай Петрович устраивал «на французский манер», поскольку видел и изучал постановку театрального дела во время своего пребывания в Париже. Из Франции стал получать новые пьесы, тексты которых переводил его служитель В. Г. Вороблевский.
Василий Григорьевич Вороблевский (1730–1797) принадлежал к влиятельному в среде крепостной администрации семейству. Вороблевские издавна состояли в числе доверенных служителей. Так, Николай Вороблевский в конце 1750-х гг. служил приказчиком в Борисовской вотчине, позже переведен приказчиком в Михайловскую вотчину[122]. В начале 1770-х гг. граф Шереметев послал его разбирать нешуточный конфликт, разгоревшийся между управителем Алексеевской вотчины Тимофеем Алабушевым и крестьянами во главе с их «атаманом»[123]. Отец Василия Григорий Андреевич Вороблевский служил еще в конце 1720-х гг. управителем в Вощажникове, о чем пишет граф С. Д. Шереметев[124], затем московским управителем. Его сын Василий по желанию графа Петра Борисовича учился в Славяно-греко-латинской академии и благодаря хорошему образованию и старательности был приближен к графскому дому.