На поставленный вопрос существуют два ответа. Один из них дан В.Л. Яниным[344], мнение которого принял Н.Н. Воронин[345]. Согласно этому мнению, в Ростове с 1096 г. сидел третий сын Владимира Мономаха — Ярополк[346]. Такой вывод основан на чисто теоретическом расчете, в свою очередь базирующемся на признании существования на Руси так называемого «лестничного восхождения» князей[347] — юридической нормы, по которой князья занимали столы в порядке своего родового старшинства, согласованного со старшинством княжений. Наличие такой нормы в древней Руси довольно долго признавалось русской историографией XIX в. Однако уже после работ В.И. Сергеевича[348], М.С. Грушевского[349] и А.Е. Преснякова[350] (не говоря о трудах советских исследователей) стало ясно, что норма лествичного восхождения является чисто кабинетной схемой, порожденной недостаточным изучением характера междукняжеских отношений на Руси в XI–XII вв. и некритическим принятием теорий московских книжников XVI в.[351] Поэтому расчет, построенный на неверной теории, примененной к тому же не к роду, и к отдельной семье во главе с живым отцом, не может быть признан правильным, как и вытекающий из такого расчета вывод. Кроме того, Ярополка, который был всего года на три моложе Мстислава, трудно было назвать «малым братомъ» последнего.
Второй ответ основывается на отыскании среди сыновей Мономаха именно малолетнего брата Мстислава. У Владимира Мономаха было 8 сыновей. Его первенцем был Мстислав. Вторым сыном — Изяслав, родившийся скорее всего в начале 1078 г. и убитый 6 сентября 1096 г.[352] Третьим — Ярополк, который после смерти Мстислава в 1132 г. стал князем Киевским[353]. Четвертым сыном Мономаха был, по-видимому, Вячеслав. В начале 1097 г. он был послав отцом на Северо-Восток в помощь Мстиславу против Олега Святославича[354]. Пятый сын Владимира Всеволодовича — Святослав. В 1095 г. отец отдал его «въ тали» половцам, а заложниками обычно отдавали младших сыновей[355]. Шестой сын Мономаха — Юрий, будущий Долгорукий. Младше Юрия был Роман, которого отец женил в 1113 г.[356], тогда как Юрия — в 1108 г.[357] Последний сын Мономаха, Андрей, родился в августе 1102 г.[358] Следовательно, «малым братом» Мстислава мог быть один из четырех его братьев: Вячеслав, Святослав, Юрий или Роман. Исследователи останавливали свой выбор на Юрии[359], считая вслед за В.Н. Татищевым, что он родился в 1090 г.[360] Если так, то Юрия, которому ко времени написания Мономахом письма к Олегу исполнилось 6 лет, действительно можно было назвать «малым братом» Мстислава. Однако известие В.Н. Татищева нельзя признать достоверным. В 1151 г. Вячеслав Владимирович говорил своему брату Юрию Долгорукому: «язъ тебе старѣй есмь не маломъ, но многомъ; азъ оуже бородатъ, а ты ся еси родилъ»[361]. Отсюда вытекает, что Вячеслав был старше Юрия лет на 15–17 как минимум. Вячеслав мог родиться не ранее 1080 г. В таком случае Юрий родился не в 1090 г., а около 1095–1097 гг. Иными словами, в 1096 г. Юрия вообще еще не было на свете или он был пеленочником, которого трудно видеть в «малом брате» Мстислава, вместе с ним «хлѣбъ ѣдучи дѣдень». Роман родился еще позже. Поэтому отождествлять «малого брата» можно с Вячеславом или со Святославом. Подробный летописный рассказ о событиях в Ростовской земле осени 1096 — зимы 1097 г. вначале говорит только об одном Мономашиче, действовавшем на Северо-Востоке, именно новгородском князе Мстиславе. Лишь в конце февраля 1097 г. к нему присоединился его брат Вячеслав, присланный отцом с Юга[362]. Вместе 27 февраля 1097 г. они нанесли жестокое поражение Олегу и Ярославу Святославичам «на Кулачьпѣ»[363]. Письмо Владимира Мономаха Олегу подтверждает, что первоначально в Ростовской земле сидел лишь один Мстислав Владимирович. Ссылаясь на полученное от него послание, в котором сообщалось о гибели Изяслава и которое вызвало послание Мономаха к Олегу, Владимир Всеволодович писал муромскому князю: «да се та написах, зане принуди мя сынъ твои, его же еси хрстилъ, иже то сѣдить близь тобе»[364]. Очевидно, появление «малого брата» Мстислава в Ростовской земле произошло уже после убийства Изяслава Владимировича.
344
351
В последнем отношении характерна приведенная (в пересказе) С.М. Соловьевым в пользу своей теории цитата из Никоновской летописи: «Как прадеды наши лествицею восходили на великое княжение Киевское, так и нам должно достигать его лествичным восхождением» (
352
Как и Мстислав, Изяслав был крестником Олега Святославича (ПСРЛ, т. 1, стб. 253: «оубиша дитя мое и твое» — из письма Мономаха к Олегу). Крещение состоялось не позднее 10 апреля 1078 г., когда Олег бежал из Чернигова от Всеволода Ярославича и Владимира Мономаха (ПСРЛ, т. 1, стб. 199, 247). Во время пребывания в Чернигове Олег и мог крестить Изяслава. Дату смерти Изяслава см.: ПСРЛ, т. 1, стб. 237; т. 2, стб. 227.
353
ПСРЛ, т. 1, стб. 301; т. 2, стб. 294; о времени восшествия на киевский стол Ярополка см.:
360
361
ПСРЛ, т. 2, стб. 430. Согласно летописцу, справедливость этих слов признавал сам Юрий: «тако право есть, ако то и молвиши» (Там же; ср.: стб. 428 и 429, где также речь идет о возрасте Юрия и Вячеслава).
363
Там же, т. 1, стб. 240; т. 2, стб. 230 и вар.29. Летописная Кулачка очень часто отождествляется с р. Колокшей (см., например: