Предшественником Фруассара был Жан ле Бель из Льежа, написавший хронику современных ему событий 1326–1361 гг.[33] Фруассар сам говорит, что хроника Жана ле Беля служила для него образцом[34] (Фруассар просто-напросто переписал ее, но, надо сказать, сочиненные им самим части хроники по своим достоинствам ничуть не уступают переписанной). Жизнь Жана ле Беля так же, как и Фруассара, протекала среди рыцарского общества, воспеваемого им. Сам Жан ле Бель был знатен и богат, писание хроники для него не являлось, как для Фруассара, источником существования.
О жизни Фруассара известно нам больше, чем о жизни какого-либо другого хрониста XIV в., — и все это мы знаем только из его собственных произведений. Но этого вполне достаточно, чтобы составить представление о том, какая среда взлелеяла его мысли и идеалы. Подробная биография Фруассара написана бельгийским историком Кервином де Леттенхове[35]. Мы остановимся лишь на наиболее характерных и важных моментах жизни Фруассара.
Итак, Жан Фруассар родился в 1337 г.[36] в «добром вольном городе Валансьенне», столице графства Геннегау (фр. — Эно). Местные легисты заявляли, что графы Геннегау держат свои земли непосредственно «от бога и солнца»[37], фактически же графство Геннегау обычно находилось в сфере политического влияния либо французских королей, либо германских императоров. Фруассар происходил из семьи зажиточных горожан, причем родители, стремясь обеспечить ему будущее, пытались заставить его заняться торговлей. Но Фруассар, не имея к такой профессии никакого призвания, скоро ее бросил, чтобы всецело посвятить себя писательской деятельности[38]. В преклонном возрасте он принял духовный сан и в последний период жизни занимал весьма доходную должность в городе Шимэ (Геннегау). Писательские способности (первые стихи, обратившие на Фруассара внимание окружающих, были им сочинены в четырнадцатилетием возрасте) дали ему возможность выдвинуться и проникнуть в круги сильных мира сего, служению которым он решил себя посвятить, получая за свой труд достаточно щедрое вознаграждение. Служил он при дворе и королей Англии[39], и королей Франции[40], и разных богатых вельмож той и другой страны. Его первым покровителем был граф Геннегау Жан де Бомон, но он вскоре умер, и Фруассар решил предложить свои услуги его племяннице — английской королеве Филиппе. В 1356 г. он отправился в Англию и преподнес королеве красиво оформленную книгу собственных поэтических произведений[41]. Королева щедро одарила его и сделала одним из своих секретарей, а Фруассар старался всячески услужить ей «прекрасными стихами и трактатами о любви»[42]. С этого времени он целиком отдается главному делу — описывать события XIV в. Фруассар всегда аккуратно упоминает о каждом знатном покровителе, говоря при этом, что принимается за свой труд в соответствии с желанием последнего и при его поддержке и покровительстве: то это «высочайший и благородный принц… дражайший сеньор и господин Ги де Шатильон, граф де Блуа»[43], то «дражайший сеньор и господин монсеньор Робер де Намюр, сеньор де Бофор»[44] и т. д. Они же оказывали ему и денежную помощь[45], ибо, как говорит Фруассар, «невозможно было бы продолжить и завершить столь длинное повествование без того, чтобы это не стоило больших трудов и больших (денежных) затрат»[46]. Собирая материал для хроники, он объездил «большую часть христианского мира» (в тогдашнем понимании): Англию, Шотландию, Уэльс, Бретань, Фландрию, Брабант, Беарн, Артуа; был в Париже, Авиньоне, Бордо, Лондоне, Риме, Милане и других крупных городах.
Восторженные описания пребывания Фруассара при дворе того или иного сеньора служат ему неизменным фоном при изложении тех или иных событий. Он доволен и обществом, в котором чувствует себя превосходно, и временем, в которое он живет. Установившийся порядок кажется ему вполне идеальным. События Столетней войны он считает наиболее замечательными и величественными во всей истории человечества. «Полагаю я, что от самого сотворения мира и с тех пор, как впервые (люди) стали владеть оружием, нигде в истории не найдется столько чудес, столько великих подвигов в сражениях, сколько их было во время упомянутых войн[47] как на суше, так и на море»[48]. Своею основной целью он ставит описание «славных военных деяний» (grans fais d'armes; biaux fès d'armes), «долженствующих служить примером тем добрым (воинам), которые желают отличиться на военном поприще»[49]. И ставит он свой труд исключительно на службу рыцарству: «И это[50], по справедливости, должны желать услышать все благородные молодые люди, которые желают отличиться, ибо рассказы о добрых рыцарях и прославление храбрых разжигают и воспламеняют мужество пред любым подвигом»[51].
33
36
Галвей даже выводит число — 30 ноября, но указывает, что некоторые историки еще продолжают сомневаться в точности даты, предлагая 1330 или 1333 г. (