«Наваррские бригады» вернули на север. Четырнадцатого августа после трехнедельной подготовки, генерал Давила начал крупную операцию по окружению города Сантандер. Он командовал армией из шестидесяти тысяч человек, до зубов вооруженных итальянским оружием, поддерживаемой легионом «Кондор» и итальянским Корпусом добровольческих войск под командованием генерала Этторе Бастико. Учитывая прекрасную летнюю погоду, можно сказать, войска Давилы совершили поистине приятную прогулку. На их стороне было преимущество в авиации и артиллерии, да и числом они явно превосходили противника. Они легко разметали попавшиеся на пути обескровленные и дезорганизованные части республиканцев. Через семь дней порт Сантандер был готов пасть перед наступающими националистами. Франко почти каждый день приезжал на фронт из своей бургосской штаб-квартиры, сопровождаемый штабом93. И где бы они ни располагали свою временную штаб-квартиру, это место называли «Терминус»45.
Итальянцы продолжали настаивать на переговорах по условиям капитуляции баскской армии, которая отошла в провинцию Сантандер. Несомненно, помня о зверствах в Малаге, 6 июля Муссолини написал Франко письмо, в котором призвал его проявить умеренность, не применять репрессий против мирного населения и позволить пленным находиться под итальянской охраной. Дуче убеждал Франко, что капитуляция басков подорвет положение республики на всем севере и окажется большой пропагандистской победой Франко в глазах всего католического мира. Каудильо ответил двумя днями спустя. Он с неохотой, но согласился с просьбой дуче. Однако он по-прежнему был убежден, что баски не сдадутся, но и в случае капитуляции сопротивление в Астурии не ослабнет46. Переговоры тянулись примерно два месяца, поскольку баски старались выиграть время. К изумлению итальянцев, 23 июля Николас Франко повторил сделанное ранее его братом заявление об отказе от репрессий, если баски сдадутся, и о предоставлении политическим и военным руководителям возможности беспрепятственно покинуть страну47.
Войска националистов неотвратимо продвигались на запад, и баски наконец согласились сдаться итальянцам 26 августа в Сантонье, к востоку от города Сантандер48. В соответствии с достигнутым соглашением, видных баскских политических деятелей под гарантию итальянцев брали на борт два британских парохода — «Севен сиз спрей» и «Боби». Двадцать седьмого августа по приказу Франко националистские корабли блокировали выход из порта и Давила велел итальянцам отказаться от гарантий безопасности. Итальянцы на это не пошли, но посоветовали баскам вернуться на берег. В течение четырех дней баски находились под охраной итальянцев, но 31 августа Франко приказал Бастико передать пленных испанцам. Бастико не решался сделать этого, и только после заверений со стороны Барросо, что условия капитуляции будут соблюдены, он передал пленников. Сразу же начались скоротечные судебные разбирательства и были вынесены сотни смертных приговоров. Итальянцы пришли в ужас от двуличия и жестокости Франко.
Бастико направил в Саламанку Роатту, чтобы тот уговорил Франко прекратить казни и дать баскским лидерам выехать из страны. Роатта напомнил, что баски капитулировали именно на таких условиях, и подчеркнул, что на кон поставлена честь итальянцев. Генералиссимус попросту игнорировал мнение собеседника. Он, как всегда, счел за лучшее отгородиться от происходящего. Он предпочел даже забыть о заявлении своего брата, которое на самом деле было лишь уловкой, имевшей целью ускорить капитуляцию басков перед Франко, а не перед итальянцами. Генералиссимус чувствовал себя свободным от каких бы то ни было моральных обязательств, так как вели переговоры с басками итальянцы, а слова брата были его частным делом49. Во всяком случае, поскольку баски не сдавались до последней минуты, хотя и не вели активных военных действий, Франко не считал, что он им что-то должен50.
С точки зрения краткосрочной выгоды, двуличие Франко принесло ему военную пользу. Баски сдались, позволив Франко сохранить от потерь свои войска; националисты получили, как на блюдечке, весь промышленный потенциал Страны Басков; баски пережили унижение. Если же говорить о перспективе, то действия Франко, мягко говоря, можно назвать топорными. Отношения между правящей «Баскской националистической партией» (Partido Nacionalista Vasco) и республиканским правительством в Валенсии были до этого весьма напряженными, и вполне реальной выглядела возможность перемирия между консервативными, глубоко католическими басками и франкистами51. По мнению одного баскского священника, приверженца националистов: «Если бы Франко был умным, он сказал бы нашим войскам, что они сражались храбро и честно и сдались почетно. Сказав это, он мог бы потом призвать добровольцев присоединиться к его армии и пойти на Мадрид. Я убежден, что восемьдесят процентов наших солдат тут же откликнулись бы на этот призыв»52. Но Франко нужно было не только разбить, но и унизить противника, и он добился того, что баски стали его злейшими и наиболее активными врагами в последующие годы диктатуры.
93
Членами штаба были Франсиско Франко Сальгадо-Араухо, Антонио Барросо, Кармело Медрано и Хуан Вигон, который после смерти Молы стал исполнять обязанности начальника штаба.