Серрано Суньер твердо стоял на своем в вопросе о предоставлении Германии военных баз, утверждая при этом, что Испания способна сама повысить свою обороноспособность в Северной Африке, если ей будет-предоставлена помощь, которую она просит у Германии. Тогда Риббентроп снова начал нажимать, желая добиться положительного ответа Франко на просьбу Гитлера об одном из Канарских островов и передаче Германии „Испанской Гвинеи и Фернандо-По, а также о базах в Марокко. После тщетных попыток увернуться, куньядиссимус ответил на все отказом117. Затем Риббентроп поднял вопрос об испанских долгах и потребовал, чтобы английская и французская собственность в Испании была передана Германии. Но Серрано Суньер неукоснительно отстаивал испанские интересы. В конце концов почли за лучшее оставить вопросы о базах и долгах до получения ответа Франко на письмо Гитлера от 18 сентября30. Комментируя результаты встречи, посол фон Шторер точно охарактеризовал проблему взаимоотношений между Франко и Гитлером: «Испании не стоит ждать, что мы своими победами поднесем ей новую колониальную империю, ничего не получив взамен»31.
Ответ Франко Гитлеру, датированный 22 сентября 1940 года, ушел из Мадрида только на следующий день — над ним работал переводчик32. Вместе с этим письмом было направлено пространное послание Серрано Суньеру, датированное 23 сентября. Оно предельно ясно отражает ход рассуждений Франко, отвечавшего фюреру. На каудильо, видимо, произвел впечатление отчет Серрано Суньера о прошедших этапах переговоров, который не сохранился до наших дней. Письма куньядиссимуса были написаны от руки, копий он не делал, и все они исчезли, как и большая часть бумаг Франко. По-прежнему убежденный в расположении к нему Гитлера, каудильо считал, что трудности в переговорах создает Риббентроп.
ч Франко полагал, что конец войны ближе, чем думают сами немцы. В этой связи он упоминает, что капитан Альваро Эспиноса де лос Монтерос, брат посла в Берлине и военно-морской атташе в Риме, недавно присутствовал на обеде в Париже в честь Германа Геринга и тот признался ему, что Германия подвергает бомбежкам Англию, но это не приносит успеха. По поводу сообщения капитана Эспиносы каудильо замечает: «Я считаю, что бомбежки обладают огромной эффективностью и в конечном счете изменят взгляды англичан». Затем он упоминает, что за несколько дней до этого его близкий друг генерал Вигон сказал сэру Сэмюэлу Хору: «Вы проиграли. Не будьте глупцами, заключайте мир, пока не стало хуже». Вигон был убежден: британцы не сдаются по одной причине: Лондон не верит, что немцы выполнят условия мира. Поэтому он снисходительно пообещал, что гарантии предоставят лично каудильо или Муссолини33.
Письмо Франко Серрано Суньер передал Гитлеру 25 сентября. Явное подобострастие все же не помешало каудильо выставить замысловатые аргументы против притязаний фюрера, связанные с Агадиром, Могадором, Канарскими островами и созданием германских военно-воздушных баз в районе Гибралтара. Прежде всего, такие требования были несовместимы с планами Франко восстановить имперскую Испанию. Вместе с тем ничто в этом письме не ставило под сомнение прежнюю приверженность каудильо делу Оси. Он приветствовал предложение о встрече на франко-испанской границе и дал ясно понять, что рассматривает урегулирование долгов по Гражданской войне («старые дела») и «послевоенный обмен продукцией» как технические и незначительные вопросы в сравнении с той великой целью, к которой они стремятся34.
117
Это не было хитрым планом с целью провести немцев. Серрано Суньер и Франко хотели присоединиться к Оси, чтобы завершить, как им представлялось, работу по восстановлению величия Испании, а не оказаться в положении сателлита.