Несмотря на экономические трудности, вера Франко в конечную победу держав Оси вспыхнула с новой силой после нацистского вторжения 22 июня 1941 года в Советский Союз. Любопытно, что накануне вторжения Гитлер писал Муссолини: «Испания в нерешительности и, боюсь, встанет на определенную сторону, только когда исход войны будет решен»65. Серрано Суньер, официально проинформированный о нападении Германии на Россию, выразил восхищение по этому поводу и сообщил Штореру, что он и Франко хотели бы послать на фронт добровольческие части, составленные из фалангистов144, «независимо от полного и окончательного вступления Испании в войну на стороне Оси, что произойдет в надлежащий момент»66.
По специальному указанию Серрано Суньера, послушная ему пресса принялась ликовать. Двадцать четвертого июня британское посольство подверглось нападению фалангистов, после того как куньядиссимус возбудил их своей речью, произнесенной в помещении штаб-квартиры Фаланги на улице Алкала. Услышав от него, что «Россия виновна в испанской Гражданской войне», а «история и будущее Испании требуют уничтожения России», толпа пошла на британское посольство, куда власти заранее подвезли на грузовиках камни. Попытка ворваться в посольство была отбита охраной. Бригада германской кинохроники прибыла на место событий, чтобы запечатлеть штурм на кинопленку. Когда Хор заявил Франко протест по поводу нападения, тот назвал инцидент тривиальным случаем — проделкой «горячих молодых голов». Было объявлено, что поступают тысячи телеграмм от фалангистов, которые просят зачислить их добровольцами и позволить отомстить России за ее вмешательство в испанскую Гражданскую войну145. Утверждалось, будто добровольцы выражали беспокойство, что не успеют повоевать, — так верили тогда в германскую военную мощь67.
На следующий день после беспорядков у британского посольства Серрано Суньер ловко отклонил просьбу Шторера о том, чтобы Испания объявила войну Советскому Союзу. Куньядиссимус сказал послу, что опасается, как бы Союзники не установили блокаду Испании68. Тем не менее Шторер написал 28 июня в Берлин: «Шаги Серрано Суньера в последние несколько дней яснее, чем до сих пор, свидетельствуют о том, что у него есть ясная цель — вступление Испании в войну». Серрано заявил фон Штореру, что отправка Голубой дивизии — способ привязать Франко («легко поддающегося влиянию главу государства») к Оси. Движимый внутриполитической борьбой за власть, он поведал также о враждебном отношении военных к отправке фалангистов-добровольцев, которое отражало оппозицию части генералов вступлению Испании в войну69.
Тремя днями позже, когда Серрано Суньер в своем широко распространенном интервью газете «Дойче альгемайне цайтунг» заявил, что позиция неучастия в войне будет заменена на «моральное участие». Испания сделала еще один шаг навстречу Оси. Начались приготовления к отправке Голубой дивизии фалангисгских добровольцев. Серрано Суньер сообщил, что в стране наблюдается «подъем неодолимой Симпатии к великому германскому народу, преклонение перед ним, его непобедимой армией и прославленным фюрером»146. В интервью он пророчествовал, что после неизбежного поражения России Британии придется согласиться на продиктованные ей условия мира70. С рассчитанной целью нанести оскорбление Соединенным Штатам — что, вероятно, было санкционировано Франко — все испанские официальные лица, приглашенные послом Уэдделлом на летний прием147, к нему не явились71. Звезда Серрано Суньера снова взошла высоко. Это подтвердилось тем, что в конце июля испанский посол в Берлине генерал Эспиноса де лос Монтерос был отозван, а его сменил друг куньядиссимуса — граф де Майалде. Эспиноса, как и многие генералы, враждебно относившийся к куньядиссимусу, и Серрано Суньер, желающий иметй в Берлине надежного человека, который выражал бы его позицию, питали друг к другу активную неприязнь72.
144
Это желание осуществилось: на фронт был отправлен 18-тысячный экспедиционный корпус, получивший название Голубой дивизии (Division Azul) — по цвету форменных рубашек фалангистов.
145
Муссолини был недоволен сообщением о формировании Голубой дивизии — отчасти из-за того, что с ним не проконсультировались. Не желая, чтобы Франко слишком приблизился к Гитлеру без его посредничества, дуче предпочел бы сорвать отправку испанских добровольцев в Россию.
146
Трудно охарактеризовать точно общественное мнение того периода. Среди фалангистов и католиков существовали сильные антисоветские настроения, но голодные массы не были заинтересованы в войне. Скорее всего, в целом симпатии склонялись в пользу Союзников.
147
Очевидно, речь идет о приеме по случаю 4 июля — дне национального праздника Соединенных Штатов.