Формирование корпуса добровольцев 21 августа 1941 года дополнилось подписанием соглашения между Германским рабочим фронтом (Deutsche Arbeits-front) и Национальной делегацией синдикатов (Delegation National de Sindica-tos) — организацией фалангистских профсоюзов — о направлении в Германию 100 тысяч испанских рабочих. Грузовики с плакатами и громкоговорителями стали разъезжать по районам с высоким уровнем безработицы и записывать желающих — теоретически добровольцев, но чаще всего рекрутов, отбираемых фалангистами в соответствии с потребностями германской промышленности.
В данном случае отправка Голубой дивизии не стала прелюдией к объявлению войны Британии. Когда Риббентроп поблагодарил Франко за его жест и призвал каудильо сделать заявление об объявлении войны, тот отказался, выдвинув крайне неубедительный предлог, что его режим не выдержит полномасштабной блокады Союзников. Тем не менее Франко продолжал демонстрировать приверженность странам Оси, чтобы иметь возможность сказать слово при дележе добычи. Нет никаких сомнений в искренности и энтузиазме, с которыми каудильо участвовал в антикоммунистической борьбе. Решение об отправке добровольцев имело два преимущества. Во-первых, предполагалось, что снабжение Голубой дивизии провиантом и оружием ляжет на плечи немцев. Во-вторых, формально власти открещивались от этой акции, хотя Союзники отлично знали о патронаже государства над формированием дивизии. Эта весьма рискованная стратегия была продиктована уверенностью в конечной победе немцев. Франко вступил на скользкий путь. В середине июля выяснилось: британцам известно, что германские подводные лодки заправляются горючим на Канарских островах73.
Каудильо считал риск незначительным. Это подтверждается его частыми репликами, что Союзники проиграли войну. Когда сэр Сэмюэл Хор коснулся в беседе с каудильо вопроса о Голубой дивизии, тот заметил, что теперь идут две войны, и Испания может участвовать в крестовом походе против России, не вступая в войну против западных держав74. В день пятой годовщины начала Гражданской войны, 17 июля 1941 года, Франко выступил перед Национальным советом Фаланги75. Каудильо, одетого в белый летний мундир национального главы Фаланги, распирало от радости по поводу вторжения Гитлера в Россию. В ораторской манере фюрера, сопровождая выкрики угрожающими жестами, Франко намеренно сыпал оскорбления в адрес демократических режимов76. Он лживо заявил, будто США задерживают поставку зерна, уже закупленного Испанией, и провокационно утверждал, что американские предложения об экономической помощи — всего лишь прикрытие для оказания политического давления, «несовместимого с суверенитетом и достоинством свободного испанского народа». Франко осудил Соединенные Штаты, поддерживающие военные действия Британии своей экономической мощью. «Золото ведет к унижению как отдельных индивидуумов, так и наций. Обмен полусотни старых эсминцев на то, что осталось от империи, весьма выразителен»148.
Перед все более распалявшейся аудиторией Франко дал волю своим прогитлеровским чувствам. Связав судьбу Испании с исходом войны, он заявил, что у него нет никаких сомнений относительно исхода конфликта. «Жребий брошен. Первые битвы прошли на наших полях сражений, и они были выиграны». Потом каудильо изобразил общую картину Второй мировой войны как непрерывную цепь триумфов Оси. Его восторг едва ли был бы убедительнее, одержи эти победы он сам. Упомянув о «победоносной кампании в Греции», Франко продолжал: «Берега Норвегии, воды Ла-Манша и моря вокруг Крита стали театрами военных действий, на которых военно-воздушные силы нанесли поражение вражеским эскадрам». Он выразил презрение к «плутократическим демократиям» и убеждение в том, что Германия уже выиграла войну и американское вмешательство стало бы «преступным сумасбродством, которое привело бы к бесполезному затягиванию конфликта и катастрофе США». «Западные Союзники — неправая сторона в этой войне, и они ее проиграли». Обрушившись на Советский Союз, он с ораторским пафосом упоминал о «нынешнем моменте, когда германские армии ведут борьбу, которой Европа и христианство жаждали столько лет и в которой кровь испанской молодежи смешается с кровью наших товарищей по Оси как живое выражение нашей солидарности».
148
Этот оскорбительный выпад в адрес заключенного предыдущей осенью соглашения, по которому Соединенные Штаты предоставили Британии пятьдесят эсминцев в обмен на базы в Британской Вест-Индии, привел к тому, что Хор и Уэдделл демонстративно покинули зал. За упоминанием о старых эсминцах стоит Германия, ибо в то время не было широко известно, что восемьдесят процентов эсминцев не годились к использованию, поскольку Британия официально заявила об их «превосходном состоянии».