Нехватка угля, меди, олова, каучука и текстиля за считанные месяцы привела в упадок испанскую промышленность. В начале сентября Франко направил Карсельера в Берлин за помощью, подробно проинструктировав его, что и как говорить. Больше, чем германской помощи, Франко хотел добиться снисходительности Германии к его потеплевшим — ради облегчения импорта — отношениям с англо-саксонскими державами. Карсельеру также предстояло объяснить, что Франко пора согласиться принять посла США, которому отказывали в этом в течение нескольких месяцев. Карсельер передал немцам, что генералиссимус собирается объявить Уэдделлу о своем намерении придерживаться нынешней политики, то есть делать вид, будто Испания сохраняет нейтралитет, а на самом деле продолжать оказывать «неограниченную поддержку Германии». Карсельер оставил немцам послание Франко, в котором говорилось: «Испания готова на все, независимо от того, что планируется германской стороной. Испания без колебаний приноровится к рамкам общеевропейской политики, формируемой Германией; но в таком случае к ней не следует относиться как к Золушке и презирать ее; Испания должна быть включена во все германские экономические планы»95.
Каудильо почти незаметно перешел на новую позицию: он притворялся другом обеих сторон, хотя его сердце принадлежало Третьему рейху, как показывали наиболее откровенные речи Франко вплоть до пятидесятых годов. Однако военные и политические реалии заставляли каудильо держать дверь открытой для Союзников. При такой позиции ему было свойственно выжидание. Франко вовсе не уполномочивал Карсельера вводить немцев в заблуждение, он просто хотел объяснить друзьям свою стратегию. Каудильо не знал, что германский план операции «Феликс» против Гибралтара снова появился в повестке дня. В мае германское верховное командование решило построить дополнительный железнодорожный мост в Андае и подремонтировать существующий. В связи с этим возникла дискуссия об отзыве одной дивизии с Восточного фронта и начались приготовления по расширению железнодорожной станции в Ируне15096. Восьмого сентября 1941 года, анализируя военную ситуацию начала осени, Гитлер призвал еще раз попытаться активизировать политическое и военное сотрудничество с Испанией. Однако военных акций в Испании не предусматривалось до поражения России, которое ожидалось не раньше весны 1942 года97.
В начале октября 1941 года под давлением англичан Франко сделал маловыразительный жест, приказав двум германским танкерам, которые заправляли подводные лодки, участвовавшие в Битве за Атлантику, покинуть внешний рейд гавани Лас-Пальмас и войти в порт. Немцы выразили протест, заявив, что Франко нарушает обещание, данное им в ноябре 1939 года. Но, учитывая размах таких операций по всей Испании, Шторер не стал раздувать из этого проблему98. В начале же октября он сказал новому германскому военному атташе генералу Гюнтеру Краппе, что Германия не хочет вступления Испании в войну, так как лишится тогда единственного окна в кольце блокады. Здесь содержался намек на сложную жульническую торговую операцию, когда Испания, прикрываясь нейтралитетом, поставляла в Германию определенные материалы, а потом их возмещала ей Аргентина99.
Шестого октября Уэдделл получил давно откладываемую аудиенцию у Франко. На встрече присутствовал испанский министр иностранных дел. Отметив, что нехватки военного времени еще больше затрудняют американский экспорт в Испанию, Уэдделл подчеркнул необходимость поставить испано-американские отношения на честную и откровенную основу. В ответ каудильо перечислил проблемы, возникшие у Испании с зерном, хлопком и нефтью, и сказал, что желал бы улучшения экономических отношений с США. Уэдделл попросил разъяснений по поводу сказанных ему неделю назад Серрано Суньером слов о том, что трудности с нефтью значительно ухудшат положение Испании и поставят ее нейтралитет под угрозу. Не успел Франко ответить, как Серрано Суньер пояснил, что эти слова «не угроза, а размышления вслух»100. Поучительно сравнить отчет Уэдделла об этой встрече и сообщение о ней Серрано Суньера в беседе с фон Шторером четыре дня спустя. По версии кунья-диссймуса, Уэдделл добивался дружбы Испании, но был отвергнут. Серрано утверждал, будто Уэдделл предлагал займы и поставки сырья в обмен на нейтралитет, но Франко заявил послу о своем согласии лишь на поставки горючего и других товаров, на которые Британия выдала «морские сертификаты». Министр иностранных дел с гордостью поведал фон Штореру: когда Уэдделл спросил каудильо, не угроза ли заявление Серрано Суньера о том, что «экономическое выворачивание рук» Испании Англией и Америкой приведет страну к вступлению в войну, он, Серрано Суньер, ответил, что это просто констатация факта, и Франко согласился101.