В предновогоднем выступлении Франко 30 декабря 1968 года почти не было упоминаний об этой проблеме. Он осудил беспорядки в университетах, но в целом проявил спокойствие и удовлетворение94. Хотя каудильо выказывал намерение оставаться у власти, годы брали свое. Заседания кабинета проходили теперь раз в две недели, чередуясь с заседаниями правительственного подкомитета по экономическим вопросам (La Comisidn Delegada de Asuntos Economicos). Министры регулярно выходили из зала заседаний — то покурить, то в туалет, но Франко оставался на месте245. Впервые он покинул зал 6 декабря 1968 года, и все восприняли это как серьезный признак ухудшения его здоровья. Франко снова покинул зал заседания 5 января 1969 года95. В последние шесть лет правления Франко его отсутствие стало обычным.
К осени 1968 года каудильо в основном преодолел сомнения, связанные с вопросом о наследовании96. Двадцатого декабря 1968 года он приказал выдворить из Испании карлистского претендента дона Уго-Карлосу де Бурбона-Пар-ма в отместку за его политические махинации. Вскоре после этого Хуан Карлос укрепил свои позиции. Восьмого января 1969 года принц дал интервью официальному агентству ЭФЭ и заявил о своей твердой приверженности идее установления монархии, а не восстановления ее. Проект этого заявления подготовил Фрага. Франко обрадовала подчеркнутая лояльность принца ему и Движению, что отразилось в его беседах с Фрагой и Лопесом Родо в тот же день. Когда Фрага вышел из кабинета Франко, Лопес Родо коротко заметил ему: «Безупречное преступление». Войдя в кабинет, Лопес Родо сказал каудильо: «Принц сжег корабли. Теперь не хватает одного — решения вашего превосходительства». Пятнадцатого января Франко почти пообещал Хуану Карлосу до конца года называть его наследником. Каудильо сказал: «Вам не следует беспокоиться, ваше высочество. Не позволяйте теперь ничему сбить вас с пути. Все сделано». Хуан Карлос ответил ему: «Будьте спокойны, мой генерал, меня многому научили ваши качества галисийца (galleguismo)». Оба рассмеялись, и Франко сделал принцу комплимент: «Это очень похвально со стороны вашего высочества»97.
Между тем возбуждение в университетах достигало своего пика, и Алонсо Вега при поддержке Карреро Бланко, Ньето Антунеса и Солиса предложил на заседании кабинета 24 января 1969 года ввести чрезвычайное положение. Такие перегибы были характерны для почти восьмидесятилетнего патриарха кабинета, прозванного студентами Доном Камуло. Он и в самом деле был упрям, как мул. Когда Франко поддержал предложение, все члены кабинета поспешили выразить согласие, что свидетельствовало о политическом банкротстве правительства. В узком кругу Лопес Родо, Сильва Муньос и другие технократы высмеивали эту меру, хотя не выступили против нее На заседании кабинета. Через пять дней после принятия решения Сильва написал Лопесу Родо записку: «Не надо быть провидцем, чтобы предсказать провал репрессий». Другие считали, что это все равно как «стрелять из пушек по воробьям»98. Однако Лопеса Родо тревожила не столько абсурдность действий динозавров режима, пытавшихся введением чрезвычайного положения искоренить последствия социальных перемен, сколько опасение, что Франко снова начнет тянуть с объявлением Хуана Карлоса преемником.
На встрече кабинета 21 марта 1969 года Алонсо Вега, получивший соответствующие наставления от Лопеса Родо, призвал отменить чрезвычайное положение. Солис выступил против, полагая, что, пока существует чрезвычайное положение, наследник не будет назван. Технократы пустили в ход аргумент, что режим не должен приближаться к своему тридцатилетию в таких условиях. Фрага ратовал за отмену, утверждая, что чрезвычайное положение нанесет большой урон туризму. Франко закончил дебаты словами: «Раз министр внутренних дел просит, чрезвычайное положение должно быть отменено». Помня о том, как в августе 1968 года совершенно неожиданно случился припадок с Оливейрой Салазаром, технократы настаивали, чтобы каудильо принял решение о наследнике, пока он дееспособен. Седьмого мая Фрага завел с Франко разговор о его возрасте и нарастающем политическом вакууме. Каудильо вежливо выслушал его, ничего не сказал, а затем на десять дней уехал в Астурию ловить семгу99.
245
Способность Франко как ни в чем не бывало, к неудовольствию его министров, высиживать долгие часы заседания дала повод одному министру назвать это триумфом воздержания над недержанием.