Ущерб, нанесенный отношениям с Соединенными Штатами Кастиэльей, попытавшимся получить с Вашингтона выкуп за продление соглашения по базам, пришлось восполнять Лопесу Браво. Последнее предложение Кастиэльи о продлении соглашения на год в обмен на военную помощь в 50 миллионов долларов и кредит на закупку вооружений на сумму в 25 миллионов оставалось пока без ответа. В конце сентября, возвращаясь после визита к другому стареющему авторитарному правителю, маршалу Тито, в Мадриде остановился Ричард Никсон. Сопровождающий его Генри Киссинджер, глава Совета национальной безопасности, увидел Испанию «заторможенной, ожидающей завершения одной жизни, с тем чтобы потом присоединиться к европейской истории». Соединенные Штаты, по-прежнему стратегически заинтересованные в Испании, желали умеренной эволюции в стране после смерти Франко. Политика США заключалась в том, чтобы поддерживать рабочие отношения с режимом, а при этом расширять контакты с умеренной оппозицией. Американцы оказывали на Франко заметное давление, желая, чтобы он передал власть Хуану Карлосу до того, как недееспособность лишит его контроля над переходом власти. К счастью для каудильо, из-за ближневосточной напряженности американцы опасались лишиться других баз в Средиземноморье. Поэтому вопрос о сохранении американских баз в Испании стал приоритетным для политики Вашингтона по отношению к этой стране.
Никсону хотелось, чтобы приветствующие его толпы намного превосходили те, что встречали Эйзенхауэра одиннадцать лет назад. Народ тепло встречал Франко и Никсона, ехавших из аэропорта Барахас. Их сопровождал эскорт улан с копьями. Каудильо тонко льстил Никсону, говоря ему, как трудно убедить прессу в достоверности цифр, если толпа превышает несколько сот тысяч. Встретившись с Франко для предполагаемых «содержательных переговоров», Никсон и Киссинджер знали, что всякое упоминание о переходе к постфран-кистскому будущему сулит только неприятности. Однако они совсем опешили, когда 78-летний диктатор, уставший от поездки в автомобиле, начал клевать носом, хотя президент обращался к нему. Поскольку каудильо и Киссинджер задремали, Никсону пришлось разговаривать с Лопесом Браво30.
В период между встречей с Никсоном и судом над баскскими боевиками, состоявшимся через два месяца, Франко вернулся к временам тридцатилетней давности. Суд начался в декабре в Бургосе, в штаб-квартире военного округа, в который входила Страна Басков. Еще до начала суда брат Франко Николас писал ему 6 ноября по поводу смертных приговоров, которых требовало обвинение: «Дорогой Пако! Не утверждай эти приговоры. Это не в твоих интересах. Я говорю это из любви к тебе. Ты добрый христианин и потом пожалеешь об этом. Мы стареем. Послушайся моего совета, ты знаешь, как я тебя люблю»31. После бурных столкновений полиции с демонстрациями противников режима, имевших место в Мадриде, Барселоне, Бильбао, Овьедо, Севилье и Памплоне, утром 14 декабря Франко посетили четыре командующих военными округами и сообщили ему, что армия хочет более энергичного правительства251. Во второй половине того же дня каудильо собрал Совет министров. Министр внутренних дел генерал Гарикано Гоньи и три военных министра призвали к отмене «habeas corpus»252. Франко поддержал их32.
Утром 17 декабря пресса и радио призвали народ собраться на Пласа-де-Ориенте в Мадриде. Со всей Старой и Новой Кастилии сельскохозяйственных рабочих свозили на автобусах. Большие толпы возле Паласио-де-Ориенте выкрикивали имя Франко. Педроло, Пакон, Висенте Хиль и другие связались с
Пардо и уговорили каудильо приехать. Примечательно, что увядающий Франко позволил манипулировать собой ультраэлементам, желавшим вернуть режим к прежним жестким началам. Не ожидавший, что ему придется появиться перед толпой, возбужденный каудильо немедленно отправился в Мадрид в цивильном костюме вместе с доньей Кармен. Когда донья Кармен вскинула руку в фашистском приветствии, Франко ответил на рев толпы, подняв обе руки. Многие лозунги выражали недовольство «одноцветным» правительством. Доктор Хиль, личный врач каудильо, маниакально преданный ему, принадлежал к ультра и любил побоксировать. Он отчитал министра информации Альфредо Санчеса Бэлью за то, что тот не вскинул руку в фашистском салюте. Франко лишь слегка пожурил Хиля за его выходку33.
251
В делегацию входили генералы Хоакин Фернандес де Кбрдоба (Мадрид), Томас Гарсиа Ребулль (Бургос), Альфонсо Пёрес Виньета (Барселона) и Мануэль Чаморро (Севилья).