Фрага, прежде чем отправиться послом в Лондон, пришел попрощаться с Франко. Визит произвел на него ошеломляющее впечатление: каудильо «за пределами физических и умственных требований, предъявляемых к столь ответственному посту»56. Если бы Франко умер раньше, Карреро Бланко не смог бы править после него в течение длительного времени, ибо не имел ни воли, ни авторитета, ни идей. К концу года его кабинет был сильно взбудоражен недовольством рабочих Каталонии, Астурии и Страны Басков, вызванным мерами строгой экономии, принятыми в целях сдерживания инфляции. В Испании, крайне зависимой от импорта энергии и энергоносителей, назревал первый энергетический кризис, и политика технократов, которые стремились погасить политическое недовольство с помощью экономического роста, была обречена. Единственным ответом Карреро Бланко явилось ужесточение репрессий.
На четверг 20 декабря 1973 года намечалось начало «процесса 1001» — показательного суда над десятью лидерами подпольного профсоюза «Рабочие комиссии» (Comisiones Obreras). Суд должен был продемонстрировать, что режим полон решимости сокрушить подпольный профсоюз. Около 9.30 утра группа активистов ЭТА совершила покушение на Карреро Бланко: взрывчатка на улице была взорвана в тот момент, когда Карреро, как обычно, возвращался с церковной службы57. Получив сообщение, Франко в течение двух часов думал, что Карреро Бланко погиб в результате взрыва газа. Только в полдень в Пардо позвонил вице-председатель правительства Торквато Фернандес Миранда и информировал каудильо, что произошло политическое убийство. Франко отказывался верить, что взрыв не был случайностью. Тогда Фернандес Миранда поехал в Пардо и застал каудильо в халате, больного гриппом. Старик сделал несколько шагов, бормоча под нос: «Бывает, бывает». Такова была его первая реакция. Он дал лишь одно указание: кабинет должен сохранять спокойствие. Франко не пришел проститься с погибшим в импровизированной часовне (capilla ardiente), сделанной в здании министерства по делам правительства. Казалось, он совершенно ошеломлен58. Потеряв аппетит, каудильо заперся в своем кабинете59.
Его отношения с Карреро Бланко были предельно близкими, но вместе с тем Франко держал с ним дистанцию. Карреро всегда выказывал каудильо глубокое почтение, называл его «мой генерал» (mi general) и говорил с ним официально, на «вы». Он обращался к Франко в третьем лице или звал его «каудильо» либо «генералиссимус». Тот неизменно называл его Карреро60. Карреро Бланко стал его альтер-эго; по характеру он был таким же холодным и сдержанным, как Франко. Потеря оказалась для каудильо тяжелой. Его надежда снять с себя груз политической ответственности рухнула. Неуверенный в себе, он стал еще больше, чем шесть месяцев назад, податлив для давления домашней клики.
Фернандес Миранда автоматически занял должность исполняющего обязанности премьер-министра. Генеральный директор гражданской гвардии Карлос Иниеста издал приказ: решительно расправляться с подрывными элементами и демонстрантами, «никак не ограничивая себя в использовании огнестрельного оружия». Он распорядился, чтобы гражданская гвардия не ограничивала свою юрисдикцию сельскими районами, а поддерживала порядок в городских центрах. Это было дерзким превышением власти. Однако более спокойные головы взяли верх. По совету начальника генштаба Мануэля Диеса Алегриа был создан триумвират, в который вошли министр внутренних дел Фернандес Миранда, Ариас Наварро и адмирал Габриэль Пита да Вейга, старший из военных министров. Они постарались предотвратить кровавую баню, и менее чем через час Иниесте пришлось отозвать свою телеграмму61.
На следующий день после убийства страсти накалились: во время заупокойной службы по Карреро Бланко ультраправые толкнули и оскорбили архиепископа Мадрида кардинала Висенте Энрике-и-Таранкона. Джеральд Форд и Марсело Каэтано нанесли Франко краткие визиты257. Затем каудильо собрал кабинет. Поздоровавшись за руку с каждым министром, он заговорил об «отвратительном преступлении, которое отняло жизнь у нашего председателя», и залился слезами, глядя на пустое кресло Карреро. Однако, быстро овладев собой, Франко открыл заседание должным образом. На повестку дня был вынесен лишь один вопрос — посмертное присвоение убитому титула герцога де Карреро Бланко.
257
Соответственно вице-президент США (на тот момент) и премьер-министр Португалии. (Примеч. перев.)