Неясно, зачем министру понадобился «личный технический советник», если у него под началом были Лопес Очоа и другие высшие офицеры, включая начальника генерального штаба. С другой стороны, если его главной заботой было использовать армию для разгрома левых сил, то на роль советника в этом вопросе Франко действительно больше подходил, чем Лопес Очоа или генерал Карлос Маскелет, начальник генштаба. Первый биограф Франко, Хоакин Аррарас, утверждал, что, когда Идальго приглашал Франко приехать с Балеар на материк, «истинным намерением Идальго было обеспечить присутствие Франко в Мадриде на его стороне, если настанут опасные дни»19. Не подлежит сомнению, что Идальго знал о возможности восстания. В конце августа он поручил генералу Фанхулу расследовать случаи пропажи стрелкового оружия с государственных заводов20. Потом, в начале сентября, когда некоторые члены кабинета склонялись к отмене упомянутых маневров, Идальго настоял на их проведении, как было запланировано, именно в связи с нависшей левой угрозой. За три дня до начала маневров он приказал 3 полку, расквартированному в Овьедо, не покидать астурийской столицы, потому что ожидались революционные выступления21. Более того, потрясающая оперативность, с которой части Легиона будут потом переброшены из Африки в Астурию и поступят в распоряжение Франко, показывает, что все готовилось заблаговременно.
На правом фланге испанской политической жизни часто обсуждался вопрос о готовности армии выступить против левых, если теми будут предприняты какие-то шаги. Саласар Алонсо говорил об этом и на заседаниях кабинета, и в интервью. Секретные контакты того времени между СЭДА и высшими военными руководителями вселяли в политиков убежденность, что армия уверена в своих силах и способности сокрушить восстание левых, спровоцированное вхождением СЭДА в правительство22. Интересно, что во время маневров Хосе Антонио Примо де Ривера сделал попытку установить более тесные отношения с Франко. Чувствуя приближение решающих событий и предвидя, что Франко будет играть в них далеко не последнюю роль, глава Фаланги направил генералу паническое письмо35, в котором утверждал, что социалисты вот-вот победят и их приход будет равнозначен «иностранному вторжению», поскольку Франция воспользуется случаем и аннексирует Каталонию. Весьма показательно, насколько в то время Франко был уверен в Диего Идальго: он прочел письмо Хосе Антонио без всякого интереса и даже не потрудился ответить ему23.
Тем не менее скоро Франко окажется втянутым в центр политической круговерти. 26 сентября Хиль Роблес сделал свой ход, объявив, что СЭДА больше не может поддерживать правительство меньшинства. Как и положено в таких случаях, Леррус сформировал новый кабинет, в который включил трех министров партии СЭДА. Недовольство проявили даже консервативные республиканцы. ВСТ призвал ко всеобщей забастовке. На большей части Испании оперативные действия властей, объявивших чрезвычайное положение и арестовавших замешкавшихся социалистических лидеров, позволили сорвать забастовку24. В Барселоне события развивались более драматично. Подталкиваемый националистами и обеспокоенный событиями в Мадриде, Компанис в знак протеста против предательства интересов республики объявил о создании независимого каталонского государства «в рамках Федеративной Республики Испании». Это заявление относилось к чистой риторике, поскольку региональное правительство, или «Женералитат», было обречено после того, как Компанис отказался вооружить рабочих. Тщетную попытку встать на защиту эфемерной «Каталонской республики» предприняла группа офицеров местных служб безопасности, но их сопротивление было скоро подавлено25. Единственным местом, где левым удалось продержаться, оказалась Астурия. Там в низах спонтанно возникли революционные комитеты, и под их воздействием социалистические лидеры были вынуждены принять участие в совместных действиях ВСТ, НКТ и, с некоторым опозданием, коммунистов, объединившихся в Рабочий альянс (Alianza Obrera)26.
Во время сентябрьских маневров Франко испросил у министра разрешение, прежде чем вернуться на Балеарские острова, съездить в Овьедо по семейным делам — он собирался продать там кое-какую землю, принадлежавшую его жене. Однако он не успел выехать из Мадрида, потому что в Астурии разразилась забастовка. Диего Идальго решил, что Франко останется в министерстве в качестве его личного советника27. Ситуация все ухудшалась, и 5 октября гражданский губернатор Астурии передал управление регионом военному коменданту
35
И снова Рамон Серрано Суньер служил посредником в налаживании контакта между Франко и Примо де Риверой: он позаботился, чтобы упомянутое письмо было передано Франко через его брата Хосе.