Мы уже знаем, что Салимбене не слишком разборчив в источниках. Ничто не доказывает, что все эти «опыты» действительно проводились. Выше говорилось, что за рассказом о Николе Рыбе стоит легенда, более древняя, чем наш хронист, которая, возможно, как и другие рассказы, стала под пером автора сборником «новелл» или, точнее говоря, «примеров», поучительных exempla, столь типичных для культуры XIII столетия. Более того, эти «опыты», если говорить языком литературоведов, «циклизовались», образовав замкнутое, самоценное с идеологической точки зрения ядро в повествовании. Они иллюстрируют многочисленные, опущенные мной ради краткости библейские цитаты, с помощью которых Салимбене превращает Фридриха в воплощение пророчеств Иоахима, в свою очередь взращенных внимательным чтением Писания. Неизвестно, что в большей степени определяло образ императора в сознании «видевшего его» францисканца: эти «достоверные» рассказы о чудачествах или библейские тексты, которые в общем-то полностью могли объяснить Салимбене, что происходит вокруг него?
Для Салимбене фридриховское «любопытство», curiositas, одновременно его проклятие (maledictio) и синоним предрассудков, греховности и распущенности. Оно привело императора к неверию, эпикурейству в вульгарном понимании этого слова, отрицанию бессмертия души. Рассказ о Михаиле Скоте выглядит типичной зарисовкой, иллюстрирующей основательность и точность науки о звездах, хотя Салимбене пытается использовать ее в отрицательном ключе. Эту же историю мы можем найти у самого Михаила Скота[135]. Осуждая подобные научные изыскания императора, францисканец сам на страницах «Хроники» не раз отдает дань астрологическим верованиям своего времени[136].
В среде нищенствующих монахов он не был одиноким. Францисканец Роджер Бэкон по секретному заказу папы Климента IV (1265–1268) изложил множество астрологических идей в «Большом произведении» и в «Третьем произведении». Причем эти объемные, написанные в спешке и тайне труды он считал лишь введением в курс наук, необходимых для спасения человечества. Первый генеральный министр миноритов брат Илия Кортонский, назначенный самим Франциском, был низложен Григорием IX за сотрудничество с императором, но заодно ему стали приписывать и оккультизм. В конце 1264 года доминиканец Джерардо из Фельтре объяснял генеральному министру своего ордена, Иоанну из Верчелли (1264–1283), значение кометы, которая появилась на небе тем летом, в год его избрания[137]. По его просьбе Джерардо написал потом целую компилятивную «Сумму о звездах», опровергавшую астрологию и дошедшую в трех рукописях. Тот же Иоанн Верчелльский, несомненно, стимулировал интерес Фомы Аквинского к астрологии.