ещё двоим отечественным авторам мерещатся «концепция “иудео-масонского заговора” против христианских народов Европы и христианской цивилизации как таковой», а также «конкретно-исторические факты политического доминирования масонов и сионистов в различные исторические периоды»[1888];
и, конечно, живой классик антисемитской конспирологии доктор экономических наук О. А. Платонов остаётся верен себе: «В этой интернациональной организации первое место по силе влияния и значения принадлежит еврейской нации, которой присуще богоборчество… Иудаизм исторически связан с масонством самыми тесными узами в своей ожесточенной борьбе с Христианством»[1889].
Звучит, вне всякого сомнения, сильно. Правда, на сей счёт ещё столетием ранее вполне однозначно высказался директор Департамента полиции в 1912–1914 годах С. П. Белецкий. «Одно из главных и преднамеренных заблуждений этих господ состоит в голословном утверждении, будто бы масонство еврейского происхождения и создано еврейством для достижения их противохристианских целей и осуществления идеи всемирного еврейского засилья, — отмечал Белецкий. — Утверждают также, что в настоящее время деятельностью всемирного масонства руководит какой-то таинственный Сангедрин (Синедрион), который будто бы и направляет её в смысле служения еврейским интересам. У нас этот предрассудок до того укоренился, что даже создался общепотребительный термин “жидомасонство”. Между тем. нет ничего более произвольного и исторически необоснованного, как это ходячее мнение»[1890]. Добавить к этому заключению можно разве что ещё один показательный факт: даже в губерниях Литовско-Белорусского края из 40 масонов евреями были только шестеро человек, из них в Минске — вообще ни одного. Масонство не интересовало тамошнюю еврейскую общественность, наряду с пророссийской, а не прозападной ориентацией её большинства[1891].
Таким образом, тему иудео-масонских заговоров в России в начале XX века можно считать закрытой лучшим (по долгу службы) её знатоком того времени. Однако здесь интересное и показательно иное: масоны находились в разработке МВД. Отрицая еврейское начало мастерских, полицейские вместе с тем были уверены в их деструктивной сущности. За отдельными «братьями» было установлено наблюдение, переписка масонов перлюстрировалась, но ни первое, ни второе не давало необходимых результатов. В 1910 году коллежский асессор Б. К. Алексеев отбыл во Францию для продолжения расследования в колыбели русского масонства. Другое дело, что его работа сводилась к конспектированию тамошней антимасонской печати[1892].
Как бы то ни было, сами «вольные каменщики» были изрядно встревожены вниманием к ним со стороны Министерства внутренних дел. Подозрение ближнего своего в провокациях слабо вязалось с нравственными идеалами братства. Риск проникновения в него агентов охранки был чересчур серьёзен. Саморазоблачения одних франкмасонов, скандалы с внебрачными детьми других тоже серьёзно били по реноме организации. Как следствие, в феврале 1910 года в Санкт-Петербурге состоялся съезд представителей большинства российских мастерских, на котором было принято решение «усыпить», то есть приостановить их работу.
Однако по факту «усыплены» были ложи-наследники «Великого Востока Франции». Крупный отечественный исследователь А. И. Серков константирует: «…Фактически были выведены все профессора, которые стояли у истоков масонства в России, поскольку они тяготели к “философскому”, а не к “политическому” масонству»[1893]. «Политиками» же летом 1912 года была учреждена новая ложа — «Великий Восток народов России». В её Верховный совет вошли и Н. С. Чхеидзе (будущий председатель Исполнительного комитета Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов) с Керенским. Согласно уставу ложи, её основной целью являлось «создание связанного моральной общностью и взаимным доверием братского ордена; братья сохраняют свободу политического действия, но стремятся к утверждению и защите прав человека и гражданина»[1894].
К декабрю 1913 года Верховный совет «Великого Востока народов России» руководил четырьмя десятками лож, включавшими до четырёх сотен участников. На рубеже 1913–1914 годов была основана Военная ложа Великого Восточка народов России. Помимо Генерального штаба полковника С. Д. Мстиславского, её участниками являлись генерал Свечин и «ряд неизвестных нам офицеров». Доктор исторических наук В. С. Брачёв берётся угадывать в них генералов Ромейко-Гурко, Алексеева, Рузского и полковника Крымова, предполагает членство в Военной ложе и Гучкова, но затем признаёт: «Бесспорных доказательств о их принадлежности к масонству у нас нет»[1895]. По идее, на этом разговор о масонах в контексте версии о «заговоре генералов» можно закруглять, но я уделю ему ещё немного внимания. Ведь не менее важно представлять себе подоплёку мнимого или действительного влияния «вольных каменщиков» на внутреннюю политику в России накануне и в годы Великой войны. Согласно существующей версии, преобладание кадетов в масонских ложах сказалось и на Государственной Думе IV созыва, начавшей работу 15 (28) ноября 1912 года. В ней усилилось влияние кадетов и левых фракций, впрочем, всё же уступавших правым, и насчитывавших в своих рядах минимум 23 масона — членов думской ложи «Розы». Если верить вышеупомянутому Чхеидзе: «Помню разговоры о войне, о Распутине, о стачечном движении и др[угом]… Попыток перехода к активной деятельности, обсуждению и разработке каких-либо планов не было»[1896]. Более того, с началом Первой мировой войны генеральный секретарь Верховного совета «Великого Востока народов России» А. М. Колюбакин добровольцем отправился на фронт и погиб в прифронтовой полосе[1897], а другие высокопоставленные «братья» возглавляли санитарные отряды. Зато, начиная с тяжкого для Русской императорской армии и самой империи 1915 года, будто бы с подачи масонов в Думе возник «Прогрессивный блок», требовавший «правительства общественного доверия». Николай II же, не даровав его стране, поплатился за это властью.
1888
1890
См.:
1891
1894
1895
1897
См.: