Фатализм был свойственен людям на войне еще до М. Ю. Лермонтова в пору его службы на Кавказе, да и столетие спустя в этом смысле ничего не изменилось. Доктор исторических наук Е. С. Сенявская в своих трудах описывала военного, поставившего жизнь на карту: «Вот, если эту карту убьют — и меня завтра убьют». Карта не подвела игрока за столом, но обманула его — через несколько часов офицер был сражен пулей. Порой неотправленные письма вверялись однополчанам точно завещания, а смерть в бою доводила дело до скорбного конца.
Наконец, ошибки писаря было достаточно для попадания живых и здоровых чинов Русской императорской армии в списки убитых[374].
Силуэты войны: «В Восточной Пруссии такое количество зайцев, что ежедневно перебегают дорогу штуки 3–5, а то и больше: считать это за какую-либо примету невозможно. И при удаче, и при неудаче все равно перебегают!»
Опровержение подобных слухов из первых уст — казалось бы, что может быть проще? На деле глазам своим не всегда верили даже насмотревшиеся на смерть солдаты. Офицер И. А. Эйхенбаум, считавшийся павшим, вспоминал впоследствии: «Делая свой утренний обход, я… встречал обалдевших людей. <…> Взял одного в переделку.
— Ты чего бормочешься, как бабка в курятнике?
— Свят… свят… рассыпься… пропади… — глянул тот мимо моего плеча.
— Я тебе так всыплю, что сам рассыплешься, — не выдержал я и тряхнул его за плечо.
— Пошто вы меня трогаете, ваше высокоблагородь, — завопил тот, — ведь вы — мертвые!
— …Да ведь я живой! Сами видите…
— А кто вас знает… Может, вы, ваше высокоблагородие, еще с того свету какую проверку делаете…
<…>
Полковой батюшка отец Павел встретил меня радостно и смущенно.
— А я о тебе панихиду отслужил, думал, что преставился тогда…
— Ну, ничего… При таком воскресеньи, отслужи, батя, молебен воскресения.
— Обязательно, обязательно»[375].
Житейская логика норовит объяснить бытовавшие в толще армии суеверия элементарной неграмотностью большинства солдат. Однако такое объяснение было бы не только чересчур простым, но и спекулятивным. Во-первых, сколь угодно блестящее образование и сегодня никому не гарантирует иммунитета от предрассудков. Во-вторых, данные о грамотности новобранцев, собранные МВД за несколько предвоенных лет, показывают — число не владеющих даже чтением и письмом солдат было значительным, но не достигало и половины от общей массы новобранцев и постепенно снижалось:
На большем отрезке времени прослеживаемая в таблице тенденция является еще более наглядной: сокращение процента неграмотных среди принятых на военную службу мужчин с 78,6 % в 1874 году до 32,2 % в 1913-м[377]. Частный случай — 85,9 % владеющих грамотой призывников в Калужской губернии в 1914–1915 годах и 81 % грамотных военнослужащих калужского гарнизона в 1917-м[378] — служит примером высокой степени образованности новобранцев, но не выглядит чем-то невероятным.
Естественно, эта статистика не полна, поскольку исключает из расчета женщин и всех мужчин непризывного возраста, от детей до стариков. Делать на ее основании далекоидущие выводы о грамотности населения России в целом нельзя, но и речь здесь шла не о том. Возвращаясь к суевериям, выскажу предположение иного рода: не неграмотность, а подразумевавшее как минимум навык чтения и письма образование фронтовиков-крестьян могло невольно способствовать распространению предрассудков, реализуясь посредством него.
Например, у нижних чинов весьма распространены были так называемые «святые письма». Эти подражания молитвам считались верным средством уберечься от гибели, ранения, неприятельского плена и прочих горестей и бед. Традиционно в «святых письмах» подчеркивалось, что их копирование и распространение воздастся сторицей, о сокрытии же придется горько пожалеть: «Кто не будет верить этому письму, тот будет проклят отныне; а кто будет давать списывать и прочитывать письмо, то хотя бы имел столько грехов, сколько звезд на небе и в море песку или на земле травы, то все будет прощено; а кто это письмо имеет и не дает списывать, тот будет Богом наказан и изгнан из Царствия Божия»[379]. Подобные уловки сегодня иной раз встречаются в социальных сетях и спаме, докучающем интернет-пользователям в электронной почте и службах мгновенных сообщений. Столетие тому назад военная цензура старалась пресекать распространение подобных текстов, благодаря чему часть из них дошла до наших дней, отложившись в архивах. Эффекту, оказываемому этими заговорами на изнуренных войной солдат от сохи, удивляться не приходится. Вот несколько примеров «святых писем»: «Во имя отца и сына и святого Духа аминь как Христос. Я. у Р.К.Г.В.К.Н.К… Прошу во имя Бога Иисуса Христа и его крови чтобы мне невредили пули пускай они будут золотые серебреные аловяные, чугунные железные и стальные, Бог в небесах сохранит меня. В + Р + У + У + У + К + У + Н + Р + К + В + У + К»[380].
374
376
Сост. по: Военно-статистический ежегодник армии за 1910 год. СПб., 1911. С. 144; Военно-статистический ежегодник армии за 1911 год. СПб., 1913. С. 141–142; Военно-статистический ежегодник армии за 1912 год. СПб., 1914. С. 141–142.
377
378
379