После часового отдыха в блиндаже я стал у окопов на часы. Ориентировался плохо, потому что шел дождик и ничего не было видно. Выстрелы раздавались подковообразно. Вскоре в наше расположение стали падать мины, я спрыгнул в окоп, где набрал воды в ботинки и страшно вымазался в грязи. Такой почвы я нигде не встречал. Несмотря на горы, она вся пропитана, как губка, водой. Из окопов несколько раз в день выливают воду, а через час-два в них снова полно воды.
Днем я рассмотрел линию обороны.
Румыны в 400–200 метрах обжились, сволочи. У них кричат гуси и по ночам поют петухи. Сами они играют на гармошке и каких-то свирелях. Под Рождество кричали: «Иван, бросай работать, иди, гусь будем кушать». А когда им ответили, что уже взяли Моздок и Нальчик и что скоро румынам капут, они открыли пулеметно-минометную пальбу.
С утра началась зима. Весь день шел снег. Меня вызвали вечером обратно. Идти было тяжело. Грязь не совсем замерзла, но ее запорошило снегом. Когда ступала нога, целые фонтаны грязи летели даже в лицо. В ботинках было полно.
В станице меня настигли сюрпризы. Намечалось огромное движение. Квартира моя оказалась занятой 6 человеками. И хозяйка сказала, что ночевать мне негде и кормить теперь она меня не может. «Вы зараз возьмите вещи, чем завтра».
Я сказал, что завтра. Переночевал в канцелярии на узенькой скамейке, к хозяйке сходил за вещами и выпил кружку кофе. Как буду обедать, неизвестно.
Нас ожидает что-то новое. Возможно, что мы уйдем или вперед, или назад. А движение все продолжается. На днях, очевидно, начнется наступление.
16 января 1943 г.
Последние три дня стоит настоящая зима с морозом до −17°. Снегу, правда, мало. На дорогах невозможные кочки, покрытые гололедом.
Эти дни типичная предбоевая обстановка: усиленное продвижение частей, до отказа переполненные квартиры, костры в сараях, на площадях, у дорог. Усиленный обстрел станицы противником из орудий, внезапные и неожиданные распоряжения, усиленные полеты разведчиков-самолетов, усиленная переброска пулеметов на передовую.
Вчера в 4 ч. дня я был послан на ИТК с поручением к одному человеку. Прошел десять километров, встретил его и вернулся. Шли быстро. Несмотря на мороз, я был мокр. Идти ужасно: ночью, обледенение, ботинки едут. Без палки идти нельзя. Мне предлагали ехать верхом, но я от лошади отказался и хорошо сделал, потому что лошадь нужно было вести. А это лишняя обуза и медленное передвижение.
Очевидно, началось наступление наших частей. В 7 утра артиллерийская подготовка из тяжелых орудий, и сейчас появилась шестерка наших самолетов над передовой линией противника. Состояние напряжения и ожидания. Ждем развития событий.
17 января 1943 г.
Весь день вчера и сегодня ведется наступление наших частей. Оборона была чрезвычайно укреплена немцем. Вчера к вечеру наши войска заняли Макартет75, окружили Ламбину, продвинулись к Смоленской, Ставропольской, Калужской76.
Сегодня взяли Ламбину, хутор Понсул, Калужскую, Шабанов и, кажется, Ставропольскую. Упорное сопротивление оказывает противник в районе Смоленской. Вчера днем, ночью и сегодня весь день из тяжелых орудий обстреливает станицу. Противник оказывает сопротивление с невероятным упорством. Раненых с нашей стороны много, убитые тоже есть,
Замечательно вчера и сегодня работает наша авиация. Она бомбит передний край обороны противника и Смоленскую.
По станице проводили пленных фрицев. Между ними много казаков и украинцев – русских фрицев.
Замечательная сводка о действиях наших войск южнее Воронежа и под Сталинградом. 2 ночи сплю на столе по 2–3 часа. Чертовски болит голова.
18 января 1943 г.
Сижу в блиндаже. Полчаса назад налетели мессершмитты и стали бомбить станицу. 2 бомбы упали рядом с нашей канцелярией и наполовину ее разрушили.
Легко ранен в голову мой начальник. Осколок прорезал папку с бумагами в 10 сантиметрах от моего левого локтя. Я не ранен. Блиндаж, в котором сижу, большой, но мало надежный. Кроме того, в нем ужасно холодно, и какая-то сволочь навалила кучу.
Сегодня в полдень мы должны были уйти с передней линии в тыл, но внезапно поступил приказ остаться. Наступление в этом районе ведется слабо. Успехи незначительны.
20 января 1943 г.
Я наблюдаю за окружающими. У всех жажда жизни. Каждому хочется дождаться конца войны, увидеть родных, знакомых. Каждый боится умереть. Мне тоже становится страшно.
76
Ставропольская – предгорная станица в 45 км от Краснодара; Калужская – предгорная станица на берегах небольшой реки Супс, в 8 км юго-восточнее станицы Новодмитриевской.