В настоящем курсе лекции Рудольф Штейнер производит анализ первых глав Книги Бытия и устанавливает соответствие между Священным Писанием и воззрениями оккультных школ на сотворение мира. В нем выявляются сущностные моменты совместных действии Духов времени — Эонов. Яхве, Элохимов и других духовных существ в процессе сотворения Вселенной и человека. Затрагиваются аспекты противоположности Света и Тьмы. Раскрывается тайна сущности Яхве–Элохпма. Показывается, что правильно прочтенные библейские тексты соответствуют результатам ясновидческого исследования.
Курс лекций предварен вступительной лекцией, посвященной анализу постановки драмы–мистерии и создающей особый духовный настрой, необходимый для подобающего рассмотрения глубинных вопросов божественного творения. Является одним из образующих курсов, на которых строится антропософский анализ Библии от Книги Бытия, до Апокалипсиса.
ПЕРВАЯ ЛЕКЦИЯ
Нам предстоит важный цикл лекции, и нелишне заметить, что к такому циклу лекций мы можем приступить только теперь- после того, как мы годами работали на духовнонаучной ниве. И надо добавить, что те великие идеи, которые будут нас занимать в последующие дни, требуют в известном отношении того настроения, какое мы получили от представлений, рассмотренных нами за два последних дня. Ведь эти представления должны были привести наши сердца к тому настроению, к тому строю чувств, который необходим, дабы то, что встретится нам в сфере антропософии[1], было проникнуто истинным теплом и истинной задушевностью.
Часто уже указывалось на то, что сами идеи, отвлеченные мысли, встречающиеся в нашей сфере, только тогда смогут проявить всю энергию своего воздействия в нашей душе, когда они будут погружены в эту теплую задушевность переживания. Она позволяет нашей душе впервые ощутить, что благодаря нашим антропософским идеям мы приближаемся к той области бытия, к которой надо иметь не только познавательное устремление, но и обратиться своим сердцем; относительно которой пристало иметь то настроение, что мы можем в полном смысле слова обозначить как настроение святости. Да и сам я, быть может, годами не имел на душе того, что именно сейчас, приступая к циклу лекций, о котором не без основания можно сказать, что он дерзает несколько приблизить человеческую мысль к тому, что в продолжение тысячелетий в качестве праслова пронизывало сердца людей и занимало человеческие умы; что он дерзает обратить мысль и сердце человека к тому, что может быть ему дано, что должно быть им пережито как самое высокое, самое потрясающее — величие его собственного происхождения.
Прежде чем начинать этот цикл лекций, я позволю себе, пожалуй — по прошествии двух предыдущих дней — коснуться кое–чего антропософски–неформального, именно по той причине, что мы уже были подготовлены к данному циклу. Уже в начале предыдущего цикла лекций[2] я мог указать на то символическое значение, какое для нашей антропософской жизни имеют именно эти мюнхенские представления, а также и на поддерживавшее нас в продолжение многих лет то, что мы в истинно антропософском смысле можем назвать терпением и умением выжидать до тех пор, пока созреют наши силы для известной работы. И я еще раз напомню вам, что постановка «Детей Люцифера{1}», которую мы осуществили в прошлом году и были так счастливы повторить в году этом, — что постановку эта необходимо было терпеливо готовить в продолжение целых семи лет. Этому представлению должна была предшествовать семилетняя работа на антропософской ниве. В прошлом году я упомянул, что при основании нашей берлинской секции я прочитал лекцию[3] по поводу этой драмы, «Дети Люцифера», а постановка этой драмы на сцене только еще витала перед душой как идеал будущего. После семилетней антропософской работы нам это удалось, и мы можем видеть в этом до известной степени некую веху в нашей антропософской жизни. Нам предстояло представить духовному взору наших милых друзей художественное воспроизведение антропософской жизни и мысли. Мы чувствуем себя поистине на нашем антропософском уровне, когда в такие минуты ощущаем, как нам передается и в нас вливается антропософская жизнь. Автор «Детей Люцифера», которого мы имели счастье видеть среди нас в прошлом году при нашей первой постановке этой драмы и прошлогоднем цикле лекций и присутствие которого радует нас и в этом году, в своем выдающемся труде «Великие Посвященные»{2} создал такое удивительное сочетание идей, воздействие которых на мысль и дух современности в истинном свете оценит лишь будущее.