Исполнив просьбу Силерьо, Нисида объявила, что теперь очередь Бланки, и та, не заставив себя долго упрашивать, столь же очаровательно спела этот сонет:
Если, любознательный читатель, ты случайно окажешься поэтом и в твои (хотя бы и грешные) руки попадет мое Путешествие и если ты обнаружишь, что тебя назвали и упомянули в числе хороших поэтов, то за эту честь воздай хвалу Аполлону[20]; если же не обнаружишь, все равно воздай ему хвалу. И да хранит тебя господь.
Какой-то перуджиец Капорали[21], —Таких в Элладе за высокий ум,А в Риме за отвагу почитали, — Решился раз, надменных полон дум,Уйти в тот край, где обитают боги,И средь камен[22] забыть столичный шум. Храбрец пустился на Парнас[23]. В дорогеОн мула престарелого купил,Развалину, хромую на все ноги. Был оный мул в кости широк, но хил.От худобы с могильной тенью схожий,Он тяжестей давно уж не возил
И обладал такою жесткой кожей,Что хоть сдери да набивай на щит.А норовом — умилосердись, боже!
Весна ль сияет, вьюга ли свистит,Мул, не споткнувшись, не пройдет и шагу.На той скотине храбрый наш пиит
Отправился к Парнасу, и бродягуБлиз вод кастальских[24] встретил АполлонИ наградил улыбкой за отвагу. Когда ж домой вернулся нищим онИ всем, что видел, с миром поделился,Он сразу был молвой превознесен.
Увы! Я сладкоустом не родился!Чтоб изощрить мой грубый, тяжкий слог,Я на веку немало потрудился,
Но стать поэтом не сподобил бог.Я рвался духом на Олимп священный,Где плещет Аганиппы светлый ток[25], Где, влагой насладясь благословенной,Обрел бы красноречье мой язык —Пусть не для песен музы вдохновенной,
Так для писанья пышнословных книг.Я пред собою видел путь опасный,Я трудности грядущие постиг,
Но что могло сломить порыв мой страстный?Уже восторгом наполнялась грудь,В ней славолюбья жар пылал прекрасный,
Он облегчал, он сокращал мой путь.Я возмечтал о подвиге суровом,Я жаждал воздух тех вершин вдохнуть,
Свое чело венчать венком лавровым,Апонте в красноречьи посрамивИ в острословьи став Галарсой[26] новым (Покойник был, как Родомонт, хвастлив),И, наконец, влекомый заблужденьем,Осуществить решил я свой порыв;
Я оседлал с великим дерзновеньемУпрямый рок, привесив за седломОдно лишь право следовать влеченьям,
И поскакал, покинув отчий дом.Читатели, тут нечему дивиться, —Вы все знакомы с этим скакуном,
И где бы вам ни выпало родиться, —В Кастилии, или в земле другой, —До гроба всяк изволь на нем носиться!
А конь таков: он то летит стрелой,То тащится, как мерин хромоногий,Как будто воз он тянет за собой.
Но невесом поэта скарб убогий,Богатствами поэт не наделен.Когда пошлют ему наследство боги,
Его умножить не умеет он,Швырнет дублон, как мелкую монету, —Тому виной — великий Аполлон.
Лишь он внушает замыслы поэту.Кто чтит его божественный закон,Тот не сойдет на низкий путь наживы,
За прибылью не гонится ни в чем.В себе лишь бога чувствуя призывы,Поэт священным шествует путем,
Возвышенный, иль строгий, иль шутливый,То воспоет он ярой битвы гром,То нежные любовников обеты,
Величье гор, иль прелесть ручейка,И дни его виденьями согреты,И жизнь подобна жизни игрока.
Ткань, из которой созданы поэты,Упруга и податливо-мягка.Их по земле ведет воображенье,
Их носит прихоть на крылах живых,Восторги им дарует вдохновенье.Не звон червонцев, но звенящий стих —
Вот власть их, вот их сила, вот услада!Пускай молва что хочет врет о них!Я сам, друзья, поэт такого склада.
Как лебедь, голова моя седа.С вороньим хрипом в месяц листопадаСхож голос мой, простуженный всегда.
Не обтесали мой талант нималоНи тяжкий труд, ни долгие года.Не раз, когда вскарабкаться, бывало,
На колесо Фортуны я хотел,Оно капризный бег свой прекращало.Но все ж, узнать желая, где предел,
Который мне определило небо,Каков высоких помыслов удел,Я захватил немного сыру, хлеба —
Столь малый груз не отягчал в пути —И скакуна погнал к чертогам Феба[27].Я восклицал: «Отечество, прости! Прощай, Мадрид, и ты прощай, о Прадо[28],И нищий кров, приют мой с юных дней,Прощай, фонтанов летняя прохлада, И вы, беседы в обществе друзей,Единственная помощь и отрадаДля тех, кто ищет места потеплей!
Прощай, моя прекрасная столица,Земля богопротивной старины[29],Где в стан гигантов Зевсова десница Метала громы[30] с горней вышины,Где глупость балаганами гордится,В которых лишь глупцы вознесены. Прощай и Сан Фелипе[31], на котором(Как суеслов венецианский[32] врет,Читателей питая всяким вздором) Турецкий пес гуляет взад-вперед,Где наш идальго свой блюдет декорум,Хоть подвело от голода живот.
Я не хочу ни тенью стать, ни тленом,Я от себя, от родины бегу!..»Так рассуждая, подошел я к стенам,
Белевшим на приморском берегу, —То город, что зовется Карфагеном.Поистине, я вспомнить не могу
Средь гаваней, доступных мореходам,Открытых солнцу и морской волне,Другой, равно известной всем народам!
Еще дремал в рассветной тишинеВесь окоем под бледным небосводом,И вспомнил я о том великом дне,
Когда под гордым стягом Дон Хуана[33]Я, скромный воин, не жалея сил,Не думая, грозит ли смерть иль рана, С достойнейшими славу разделилВ бою, где мы громили рать султана,Где, потеряв и мужество и пыл,
Свои знамена он покрыл позором.Уже зари алела полоса,А я глядел нетерпеливым взором
Туда, где с морем слиты небеса:Не вьются ли над плещущим просторомНаполненные ветром паруса?
И вот внезапно в просветленной далиГалера встала, как виденье сна.Распущенные флаги трепетали,
Она была громадна и стройна.Моря еще подобной не видали,Не возлагал Нептун на рамена.
Едва ль Юнона в гневе за обидуСтремила в бой столь грозный галион,Едва ли Арго, мчавшийся в Колхиду[34], Был так богато, пышно оснащен.Меж тем заря, свою подняв эгиду,Пожаром охватила небосклон,
И в полной славе солнце показалось.Вот судно в гавань медленно вошлоИ мягко на волнах заколыхалось.
Загрохотали пушки тяжело.Толпа давно ждала и волновалась,И нетерпенье зрителей росло.
вернутьсяАполлон — бог искусства, покровитель муз.
вернутьсяПеруджиец Капорали. — Чезаре Капорали, родом из Перуджии, второстепенный итальянский поэт (1531—1601), опубликовал в 1582 году шуточную поэму «Путешествие на Парнас».
вернутьсяПарнас — гора в Греции; согласно мифологии, местопребывание Аполлона и муз.
вернутьсяБлиз вод Кастальских… — Кастальский ключ — источник на Парнасе, посвященный Аполлону и музам.
вернуться…Аганиппы светлый ток — источник в Греции, который возник будто бы от удара копыта Пегаса. Пившие из него исполнялись поэтического вдохновения.
вернутьсяГаларса. — Речь идет о Бертране де Галарса; он пользовался большой популярностью в Мадриде и Севилье как мастер рассказывать анекдоты, за которые неоднократно подвергался тюремному заключению.
вернуться…к чертогам Феба — то есть на Парнас.
вернутьсяПрадо — аллея в старом Мадриде, излюбленное место для прогулок.
вернутьсяЗемля богопротивной старины — то есть языческой старины.
вернуться…в стан гигантов Зевсова десница метала громы… — По преданию, Испания была местом битвы между Зевсом и титанами.
вернутьсяСан Фелипе — место в Мадриде, куда собирались для того, чтобы узнавать новости дня.
вернутьсяСуеслов венецианский. — Речь идет о венецианских газетах. Первая газета в Европе стала выходить в начале XVII века в Венеции. Они продавались за монету «gazetta», которая имела тогда хождение в Венеции.
вернуться…под гордым стягом дон Хуана… — Речь идет о доне Хуане Австрийском (1547—1578), побочном сыне Карла V, под командой которого была одержана победа над турецким флотом в заливе Лепанто 7 октября 1571 года.
вернуться…Арго, мчавшийся в Колхиду… — По преданию, Юнона (Гера) помогла аргонавтам, отправлявшимся за золотым руном в Колхиду, выстроить корабль из пелионских сосен, причем в переднюю часть судна был вложен кусок от наделенного человеческой речью додонского дуба.