Условия содержания в крепости постепенно делались все менее жесткими, не в последнюю очередь благодаря хорошим торговым отношениям между Массалией и Антигоном. В итоге им даже разрешили выходить в город. Антигон от души радовался, заходя вместе с Бомилькаром и двумя-тремя стражниками в таверны, роясь в выставленных на продажу папирусных свитках или глядя на выступления музыкантов и фокусников.
Порой он даже встречался с членами городского Совета. В один из холодных осенних дней, когда северный ветер клонил к земле деревья в храмовых рощах, поднимал волны в бухте и загонял людей в дома, Антигон пил в таверне горячее вино с судовладельцем Оребазием. Массалиот с его аккуратно подстриженной бородой и гладкой кожей выглядел весьма моложаво, несмотря на свои пятьдесят лет. Под его левым глазом постоянно подрагивала жилка, и Антигон заставлял себя не смотреть на нее.
— Мы хорошо зарабатываем и не хотим рисковать. Эта война не что иное, как затянувшаяся мучительная агония. Скорей бы она закончилась.
— Она еще долго продлится.
— Это твои слова, владелец «Песчаного банка», — Оребазий слегка наклонил голову, — Боюсь, ты проведешь здесь еще несколько лет. Скажи, чего тебе не хватает?
— Корабль и груз вы у меня забрали, — Антигон покачал чашей, наблюдая, как ходит по кругу вино. — Деньги скоро кончатся.
— У владельца «Песчаного банка» поистине неограниченные возможности, — хитро улыбнулся Оребазий.
— Какие же?
— Если бы твердо знать, что банк просуществует до конца войны…
— Он просуществует до тех пор, пока стоит Кархедон.
— Вот именно.
— Ты, похоже, не слишком радужно настроен.
— А откуда мне взять такие настроения? — раздраженно отмахнулся Оребазий. — И почему я должен питать надежды относительно судьбы Кархедона, когда нам слишком хорошо известно, что происходит в Риме? И каким мечтам предаются в Кархедоне и насколько неверно там оценивают положение? Сопоставь все это, и что получится?
Антигон промолчал.
— Скажу тебе следующее. — Лицо Оребазия потемнело, губы поджались. — Ваш стратег — это воплотившийся в человеке Арес[161]. Вот уже почти десять лет он сражается в Италии, и никто из его многоплеменного войска ни разу не попытался его убить и стать почетным гражданином Рима. Но… — он скорбно покачал головой. — На месте пунов я пришел бы в полнейшее отчаяние. Каждый год, прошедший после битвы при Каннах, он мог выиграть войну и поставить на колени Рим. Когда-нибудь Ганнибал или погибнет, или будет вынужден вернуться в Кархедон, и тогда все происшедшее после Канн будет выглядеть как бессмысленное упорство и напрасная трата времени. — Он нервно затеребил край своей накидки, — Но мы знаем, что это далеко не так. Даже сейчас, когда пал Новый Кархедон, Ганнибалу для победы вполне хватило бы флота и подкрепления.
— Я знаю, — глухо ответил Антигон, — Быстрый стремительный бросок — и… Но они отказали ему в поддержке.
— Вот поэтому Массалия дружит с Римом, мой друг. И дело тут, как сам понимаешь, не в союзнических обязательствах. В начале войны в Совете разгорелись жаркие споры. Мы знаем, что луны никогда не властвовали над нами. Наше плохое отношение к Кархедону зиждется на вековой взаимной ненависти эллинов и пунов.
— И тем не менее у вас возникли разногласия?
— Увы, да. Кархедон не рушит чужие города, он хочет умножать свои богатства, создавать колонии и расширять сферы влияния, но отнюдь не покорять народы. Риму же, наоборот, нужна неограниченная власть над ними. За его методы ведения войны кое-кому придется горько расплачиваться.
— Ты имеешь в виду иберов?
— Главным образом Италию. Каждый отвоеванный город они сравнивают с землей, а жителей убивают или продают в рабство. В эти годы потери среди мирного населения несравнимо большие, чем потери римских легионов. Костяк любого государства — сословие свободных крестьян и полусвободных арендаторов — будет почти полностью уничтожен. И тогда землю придется возделывать рабам. Конечно, Ганнибал тоже много разорял и разрушал, но в основном этим занимались римляне.
— Так из-за чего у вас возник спор? Вы уже в начале войны все это предвидели?
— Как можно такое предвидеть?! — Оребазий недоуменно посмотрел на Антигона. — Если бы не Ганнибал, война давно бы уже закончилась, А предвидеть поступки такого человека могут только боги. Нет, владелец «Песчаного банка»… — Он наконец выпустил край накидки и нервно щелкнул пальцами. — Если бы Кархедон потратил хотя бы пятую часть своих военных расходов на помощь Ганнибалу, Рим был бы уже давно отброшен к своим старым границам и связан жесткими условиями мирного договора или просто разрушен. Но твой город предпочел бессмысленно тратить деньги. Ничего другого мы от него не ожидали и потому после долгих споров все-таки решили не расторгать союз с Римом. Может быть, таким образом нам удастся еще десять — двадцать лет сохранить свою независимость. Затем мы превратимся в римскую провинцию, управляемую наместником, который заставит нас учить латынь и упразднит все наши учреждения.