В конце концов, лёжа на полу на животе, Гарри углядел нечто, напоминающее обрывок пергамента, лежащее под тумбочкой. Когда Гарри вытащил это на свет, пергамент оказался огрызком той самой фотографии, которую Лили описала в письме Сириусу. Черноволосый малыш то и дело вылетал за пределы фотографии на игрушечной метле, громко хохоча от радости, за ним везде следовала пара ног, явно принадлежавших Джеймсу — отец подстраховывал его. Гарри сунул обрывок фотографии в карман к письму Лили, упорно продолжая искать второй листок.
Минут через пятнадцать он был вынужден признать, что вторая часть письма матери исчезла. Потерялась ли вторая страничка за прошедшие шестнадцать лет, или же её забрал тот, кто копался в вещах Сириуса до Гарри? Он снова внимательно перечитал письмо, пытаясь найти подсказки про что-нибудь важное, что могло содержаться в утерянном листке. Вряд ли Упивающиеся смертью могли посчитать важной информацию об игрушечной метле. Что могло быть важным — так это сведения о чём-то невероятном касательно Дамблдора. «Кажется невероятным, что Дамблдор»… — что?
— Гарри? Гарри! Гарри!
— Я здесь, — отозвался он. — Что случилось?
Из-за двери послышались шаги, и в комнату вбежала Гермиона.
— Мы проснулись — а тебя нет! — выпалила она, запыхавшись, потом обернулась и прокричала: — Рон! Я нашла его!
Раздражённый голос Рона раздался несколькими этажами ниже.
— Передай ему от моего имени, что он зараза!
— Гарри, зачем было вот так уходить, не предупредив? Мы так напугались! Зачем ты вообще сюда поднялся? — Гермиона заметила царивший в комнате беспорядок. — Что ты тут наделал?
— Смотри, что я нашёл.
И он протянул письмо матери. Гермиона взяла пергамент и принялась читать; Гарри наблюдал за ней. Дочитав до конца листочка, девушка подняла глаза на друга.
— О, Гарри…
— И там было ещё это вот.
Он протянул разорванную фотографию, и Гермиона улыбнулась малышу, летающему взад-вперёд на метле.
— Я искал оставшуюся часть письма, но так ничего и не нашёл.
Гермиона оглянулась.
— Это ты устроил тут такой кавардак? Или кто-то похозяйничал тут до тебя?
— Кто-то обыскивал комнату до меня, — откликнулся Гарри.
— Так я и думала. Везде, куда я заглядывала по пути сюда такой же беспорядок. Как ты думаешь, что же такое они искали?
— Им нужна была информация об Ордене, если это был Снейп.
— Думаешь, он чего-то не знает об Ордене? Он же был его членом.
— В таком случае, это могла быть какая-то информация о Дамблдоре, — высказал Гарри свою версию. — Во второй части письма, например. Та Батильда, о которой упоминает моя мама, знаешь, кто это?
— Кто?
— Это Батильда Бэгшот, автор…
— «Истории магии», — закончила за него Гермиона, явно заинтересовавшись. — Значит, твои родители были с ней знакомы? Она же была величайшим историком магии!
— Батильда до сих пор жива, между прочим, — добавил Гарри, — и живёт в Годриковой Лощине. Тётя Мюриэл упоминала её на свадьбе. Та тоже знала семью Дамблдора. Интересно будет с ней переговорить — как думаешь? — улыбка Гермионы была слишком понимающей, что пришлось Гарри не по вкусу. Он забрал письмо и фотографию и затолкал в кошель, висящий на шее, словно не желал смотреть на Гермиону, чтобы не выдать свои мысли.
— Я понимаю, что тебе хочется поговорить с ней о родителях, да и о Дамблдоре тоже. Но ведь это же никак не поможет нам искать хоркруксы, так? — Гарри не ответил, и Гермиона продолжила: — Гарри, я понимаю, как тебе хочется попасть в Годрикову Лощину, но мне страшно. Мне страшно из-за того, что Упивающиеся смертью так легко обнаружили нас вчера. Это ещё раз доказывает, что нам нужно избегать места, где похоронены твои родители, ведь наверняка тебя там будут поджидать.
— Дело не в этом, — ответил Гарри, всё ещё избегая её взгляда. — Мюриэл кое о чём обмолвилась насчёт Дамблдора. Я просто хочу узнать правду…
И Гарри рассказал Гермионе всё то, что услышал от тётки Рона на свадьбе. Когда он закончил, девушка воскликнула:
— Конечно, Гарри, я понимаю, почему тебя это расстраивает…
— Да не расстроен я ни капельки! — солгал он. — Я просто хочу знать правду!
— Гарри, неужели ты думаешь, что сможешь узнать правду у мстительной старушонки? Или у Риты Скитер? Как ты можешь им верить? Ты же знал Дамблдора!
— Я лишь думал, что знал, — пробормотал он.
— Но ты же понимаешь, как мало правды в том, что Рита писала о тебе! Дож прав: зачем ты позволяешь этим людям осквернять свою память о Дамблдоре?
Гарри отвернулся, стараясь скрыть негодование и чувство обиды. Он пришёл к тому, с чего начал: нужно выбрать, во что верить. А ему нужна правда. Так почему же все так упорно мешают ему узнать её?
— Может, спустимся на кухню? — предложила Гермиона пару минут спустя. — Поищем что-нибудь на завтрак.
Гарри нехотя согласился и последовал за подругой на лестничную площадку, куда выходила дверь второй комнаты. На краске двери были глубокие царапины, а над ними маленькая табличка, которую он раньше не заметил в темноте. Гарри задержался у двери, читая выведенную от руки пафосную надпись. Что-то в этом роде мог бы нацарапать и приклеить на дверь Перси Уизли.
без особого разрешения!
Регулус Арктур Блэк
Возбуждение охватило Гарри, хотя он не сразу осознал, почему. Он снова перечитал надпись. Гермиона уже спустилась на один лестничный пролёт.
— Гермиона, — позвал он, удивляясь, как спокойно прозвучал голос. — Поднимись обратно ко мне, пожалуйста.
— Что случилось?
— Р.А.Б. Кажется, я нашёл его.
Послышался резкий вдох, и Гермиона взлетела обратно по ступенькам.
— В письме твоей матери? Но я нигде не увидела…
Гарри мотнул головой, указывая на табличку Регулуса. Гермиона прочитала надпись и так крепко схватила Гарри за руку, что тот поморщился.
— Брат Сириуса? — пошептала она.
— Он был Упивающимся смертью, — сказал Гарри. — Сириус рассказывал мне про него. Регулус присоединился к Упивающимся совсем молодым, но потом засомневался и захотел уйти, за что его и убили.
— Всё сходится! — выдохнула Гермиона. — Если он сам был Упивающимся, то общался с Волдемортом, и, разочаровавшись, решил уничтожить его!
Гермиона отпустила Гарри и, перегнувшись через перила, закричала:
— Рон! РОН! Быстрее поднимайся сюда!
Тот появился через минуту, тяжело дыша и с палочкой наготове.
— Что стряслось? Если это снова гигантский паук, я хочу позавтракать прежде, чем… — Рон нахмурился, при виде двери в комнату Регулуса, на которую молча указывала Гермиона.
— Это комната брата Сириуса, да? Регулус Арктур… Регулус… Р.А.Б.! Медальон — как вы думаете…
— Давайте проверим, — перебил его Гарри и толкнул дверь. Она оказалась заперта. Гермиона указала на неё палочкой и прошептала: «Alohomora!» Раздался щелчок, и дверь открылась.
Они все вместе переступили через порог, оглядываясь по сторонам. Спальня Регулуса была чуть меньше, чем Сириуса, но тоже оставляла впечатление былой роскоши. Но если Сириус пытался как можно сильнее показать своё отличие от семьи, то Регулус изо всех сил подчёркивал обратное. Всё в комнате было слизеринских цветов — покрывало на кровати, гобелен на стенах, портьеры на окнах. Герб семьи Блэков был старательно вырисован над кроватью, девиз «Tourjours Pur»[14] тоже не был забыт. Под гербом были приколоты многочисленные газетные вырезки, пожелтевшие от времени и образовывающие подобие панно с рваными краями. Гермиона прошла через всю комнату, желая хорошенько рассмотреть их.
— Они все про Волдеморта! — воскликнула она. — Судя по всему, Регулус был поклонником Тёмного Лорда в течение нескольких лет, до того, как присоединиться к Упивающимся.