— Маги могут оставить на земле слепок с себя, бледной тенью бродить там, где некогда ходили при жизни, — с горечью произнес Ник. — Но очень немногие маги избирают такой путь.
— Но почему? — удивился Гарри. — Короче, не важно… Сириусу плевать, что обычно так не поступают, он вернется, я точно знаю!
Убежденность в этом была настолько сильна, что он даже повернул голову к двери, уверовав на мгновение, что сейчас увидит вплывающего к нему Сириуса — жемчужно-белого и прозрачного, но с лучезарной улыбкой.
— Он не вернется, — повторил Ник. — Он… пойдет дальше.
— Что значит «пойдет дальше»? — поспешно уточнил Гарри. — Пойдет дальше куда? Слушай… Что вообще происходит после смерти? Куда деваешься? Почему не все возвращаются? Почему здесь не так уж много призраков? Почему?..
— У меня нет ответа, — откликнулся Ник.
— Но ты ведь мертвый? — вспылил Гарри. — Кому, как не тебе, знать ответ?
— Я боялся смерти, — глухо пробормотал Ник. — И решил остаться здесь. Иногда сам себя спрашиваю, может, стоило бы… а то ни там, ни сям… в самом деле, я ведь — ни там, ни сям… — он грустно хмыкнул: — Гарри, я ничего не знаю о таинстве смерти, потому что предпочел жалкую имитацию земной жизни. Полагаю, этот предмет изучают ученые мужи из Департамента Тайн…
— Вот только об этом не надо! — зло бросил Гарри.
— Сожалею, но больше помочь ничем не смогу, — мягко сказал Ник. — Ну… ну, прошу меня простить… пир, знаете ли…
И выплыл из комнаты, оставив Гарри в одиночестве беспомощно глядеть ему вслед, в стену.
Когда угасла последняя надежда увидеть крестного или поговорить с ним, у Гарри возникло такое чувство, будто он потерял Сириуса вновь. Он подавленно побрел по пустынному замку, раздумывая, что больше ему радости в жизни не видать.
Свернув за угол в коридор, ведущий к Толстой Леди, он увидел, как впереди кто-то прикрепляет листок на доску объявлений. Присмотревшись, Гарри узнал Луну. Никаких укромных углов поблизости не было, его шаги она определенно услышала, да и сил на то, чтобы прятаться от всех, у Гарри уже не осталось.
— Привет, — Луна сделала шаг назад от доски и рассеянно поздоровалась, глядя мимо Гарри.
— Ты почему не на пиру? — спросил Гарри.
— Да у меня почти все вещи растащили, — безмятежно пояснила Луна. — Берут и прячут, вот. Но сегодня — последний вечер, мне бы нужно вернуть их, ну я и развешиваю объявления.
Она жестом показала на доску объявлений, где и в самом деле висел приколотый листок со списком всех пропавших у нее книг и одежды и с просьбой вернуть.
На Гарри нахлынуло необычное чувство — в нем не было ничего общего с гневом и горечью, переполнявшими его с тех пор, как умер Сириус. Он даже не сразу понял, что это за чувство: это была жалость к Луне.
— Почему они все от тебя прячут? — нахмурился Гарри.
— Ох… ну… — пожала плечами Луна. — Наверное, считают меня слегка странной, вот. Иногда меня даже называют «Свихлуной» Лавгуд.
Гарри посмотрел на нее, и новоиспеченное чувство сострадания стало гораздо острее.
— Это не причина брать твои вещи, — категорично заявил он. — Хочешь, я помогу тебе их найти?
— Нет, что ты, — улыбнулась ему Луна. — Все отыщется, так всегда бывает к концу года. Просто я хотела собраться сегодня. В общем… а ты почему не на пиру?
Гарри пожал плечами:
— Неохота, вот и все.
— Да, — глядя на него необычно затуманившимися, выпуклыми глазами, согласилась Луна. — Откуда взяться охоте. Тот человек, которого убили Искушённые Смертью, был твоим крестным, да? Мне Джинни сказала.
Гарри коротко кивнул, и тут понял, что почему-то не против, чтобы Луна говорила о Сириусе. К тому же вспомнилось, что она тоже могла видеть тестралей.
— А ты… — начал он. — В смысле, кто… у тебя тоже кто-то умер?
— Да, — бесхитростно ответила Луна, — моя мама. Она была совершенно неподражаемой ведьмой, вот, но очень любила всякие эксперименты, и однажды какое-то заклинание пошло наперекосяк. Мне тогда девять лет было.
— Извини, — пробормотал Гарри.
— Да уж, полный кошмар, — живо откликнулась Луна. — Иногда так грустно бывает. Но у меня еще папа остался. Но вообще-то это ведь не значит, что я маму больше не увижу, правильно?
— Э-э… с чего бы? — растерялся Гарри.
Луна скептически покачала головой:
— Ой, брось. Ты же сам слышал их, тех, что за завесой?
— Ты имеешь в виду…
— В той комнате, с аркой. Их просто не видно, вот и все. Ты ведь их слышал.
Они поглядели друг на друга. Луна чуть-чуть улыбнулась. Гарри не знал, что и подумать: в какие только чудеса Луна не верила… но он тоже отчетливо слышал голоса из-за завесы.
— Точно не хочешь, чтобы я помог тебе твои вещи искать? — спросил он.
— Нет, что ты, — отказалась Луна. — Я, пожалуй, пойду вниз, съем кусочек пудинга и подожду, пока все само найдется… обычно в конце так всегда и бывает… ладно, приятных каникул тебе, Гарри.
— Угу… угу, тебе тоже.
Луна пошла прочь, Гарри смотрел ей вслед и чувствовал, что на душе стало чуть-чуть полегче.
На следующий день, на обратном пути в «Хогвартс-Экспрессе», случился ряд примечательных событий. Во-первых, Малфой, Краббе и Гойл, которые, естественно, всю неделю ждали возможности подкараулить Гарри тайком от преподавателей, решили устроить ему засаду, когда он возвращался из туалета. Их коварные планы вполне могли бы увенчаться успехом, если бы их не угораздило напасть на него рядом с купе, битком набитом членами «ДА», которые через стекло увидели все, что происходит, и все как один бросились к Гарри на помощь. Когда Эрни Макмиллан, Ханна Аббот, Сьюзен Боунс, Джастин Финч-Флетчли, Энтони Гольдштейн и Тэрри Бут продемонстрировали на этой троице весь богатый арсенал сглазов и порчи, который преподал им Гарри, Малфой, Краббе и Гойл больше всего напоминали трех гигантских слизняков, затянутых в школьную форму. Их склизкие туши Гарри, Эрни и Джастин напоследок закинули на багажную полку.
— Если честно, я жду не дождусь, какое лицо будет у мамаши Малфоя, когда он слезет с поезда, — не без злорадства заявил Эрни, глядя как Малфой червяком ерзает наверху.
Эрни никак не мог простить Малфою, что тот, в недолгую бытность членом Дознавательского Отряда, снял баллы с Хаффлпаффа.
— Зато мамочка Гойла наверняка обрадуется, — заметил Рон, который зашел разобраться, по какому поводу шум. — Он здорово похорошел… Гарри, кстати, только что тележка с едой подъехала, если ты чего-нибудь хочешь…
Гарри поблагодарил всех за помощь, вместе с Роном вернулся в свое купе и купил кучу кексов-котелков и тыквенных пирожков.[280] Гермиона перечитывала «Ежедневный Пророк», Джинни разгадывала кроссворд в «Экивокере», а Невилл поглаживал свою «Mimbulus mimbletonia», которая за год изрядно выросла и теперь, когда ее трогали, мелодично мурлыкала.
Гарри и Рон коротали время за игрой в магические шахматы, а Гермиона зачитывала им вслух отрывки из «Пророка». Нынешний «Пророк» пестрил статьями о методах отражения дементоров и усилиях Министерства Магии изловить Искушённых Смертью, а также истеричными письмами, авторы которых утверждали, что видели, как с утра пораньше мимо их дома прогуливался Лорд Волдеморт…
— Это еще цветочки, — хмуро вздохнула Гермиона, складывая газету. — Но ягодок ждать осталось недолго…
— Гарри, эй, — шепнул Рон, кивая на стекло между купе и коридором.
Гарри обернулся. Там проходила Чо, и с ней — Мариетта Эджкомб в вязаном шлеме. Взгляды Гарри и Чо на мгновение встретились. Чо вспыхнула и прошла мимо. Гарри опустил глаза на доску как раз вовремя, чтобы заметить, как одну из его пешек сгоняет с клетки конь Рона.
— А что… э-э… у тебя с ней? — вполголоса спросил Рон.
— Ничего, — искренне заверил Гарри.
— Я тут… ну… слышала, что она с другим встречается, — нерешительно заметила Гермиона.
Гарри с удивлением осознал, что эта новость его ничуть не задела. Словно желание произвести впечатление на Чо осталось в далеком прошлом, которое теперь не имело к нему никакого отношения. Туда же кануло отныне многое из того, чего хотелось Гарри до смерти Сириуса… Прошла всего неделя с тех пор, как он видел Сириуса в последний раз, а казалось, что прошла целая вечность, и эта вечность пролегла между двумя мирами — в котором был Сириус, и в котором его не было.