— Знаю, — отрывисто бросил Снейп.
Он отодвинул в сторону портрет Дамблдора. За ним открылся тайник, из которого Снейп вынул меч Гриффиндора.
— И Вы так и не скажете мне, почему так важно передать Поттеру меч? — поинтересовался Снейп, накинув дорожный плащ поверх мантии.
— Нет, вряд ли, — ответил Дамблдор с портрета. — Он знает, что с ним делать. И, Северус, будь осторожен, они не будут рады видеть тебя после случая с Джорджем Уизли…
Снейп повернулся к двери.
— Не волнуйтесь, Дамблдор, — прохладно сказал он. — У меня есть план.
Снейп покинул комнату. Гарри вынырнул из Омута Памяти. Спустя мгновенье он лежал на полу той самой комнаты, дверь которой только что закрылась за Снейпом.[33]
Глава 34. Снова в лесу
Наконец, правда. Лёжа, прижавшись лицом к пыльному ковру в кабинете, где, как он думал, он изучал тайны победы, Гарри, наконец, понял, что не должен выжить. Его работа заключалась в том, чтобы невозмутимо шагнуть в раскрытые объятия смерти. По пути он должен был разрушить связи, возвращающие Волдеморта к жизни, чтобы, когда он бросится наперерез дороге Волдеморта и не сможет поднять палочку в свою защиту, конец был бы чистый, работа, которая должна была быть закончена в Годриковой Лощине, была бы закончена. Никто бы не выжил, никто бы не мог выжить.
Он чувствовал, как отчаянно билось сердце в груди. И странно было ощущать, что в страхе смерти оно колотилось ещё сильнее, отважно поддерживая его жизнь. Но оно должно было остановиться, совсем скоро. Его удары были сочтены. Сколько потребуется времени, чтобы он поднялся и прошёл через замок в последний раз, через двор в лес?
Страх заполнял его, пока он лежал на полу, с траурным барабанным стуком внутри. Тяжело ли умирать? Всё это время он думал, что это случится, и спасался, но никогда по-настоящему не думал непосредственно о смерти: его желание жить было сильнее страха умереть. Теперь, даже если ему удастся избавиться от Волдеморта, он и не попытается спастись. Всё было кончено, он знал это, и всё, что оставалось, — умереть.
Если бы он умер той летней ночью, когда они покинули дом номер четыре на Прайвет Драйв, когда в последний раз замечательная палочка с пером феникса спасла его! Если бы он мог умереть как Хедвига, так быстро, что не успел бы понять, что произошло! Или если бы он мог принять на себя заклятие, чтобы спасти жизни тех, кого любил… Теперь он завидовал даже смерти своих родителей. Это хладнокровное путешествие по уничтожению самого себя требовало различного вида храбрости. Он почувствовал, как немного дрожат его пальцы, и сделал усилие проконтролировать их, хотя его никто не видел: портреты на стенах были пусты.
Медленно, очень медленно, он сел и теперь смог почувствовать себя более живым и более осознающим своё живое тело, чем раньше. Почему он раньше не ценил чудо своей жизни: разум, храбрость, пылкое сердце? Теперь это всё должно было уйти… или, по крайней мере, он должен был уйти от этого. Его дыхание стало медленным и глубоким, его рот и горло совершенно пересохли, и его глаза также.
Предательство Дамблдора ничего не значило. Конечно, это был великий план: Гарри был просто дураком, что не видел этого. Теперь он это понял. Он никогда не подвергал сомнению собственные предположения, что Дамблдор хотел, чтобы он выжил. Теперь он видел, что продолжительность его жизни всегда определялась тем, сколько времени потребуется для уничтожения всех крестражей. Дамблдор передал эту работу ему, и он послушно продолжил разрушать связи с жизнью не только Волдеморта, но и свои. Как изящно, как элегантно — не тратить впустую большое количество жизней, а дать опасную задачу мальчику, который и так предназначен в жертвы, чья смерть будет не бедствием, а ещё одним ударом против Волдеморта.
И Дамблдор знал, что Гарри не дезертирует, что он пойдёт до конца, даже если это будет его конец, потому что он взял решение этой проблемы на себя, не так ли? Дамблдор, как и Волдеморт, знал, что Гарри не позволит кому-то ещё умереть за него теперь, когда знает, что в его власти остановить это. Вид Фреда, Люпина и Тонкс, лежащих мёртвыми в Большом зале, возник перед глазами, и на мгновение у него перехватило дыхание. Смерть была нетерпелива…
Но Дамблдор переоценил его. Он потерпел неудачу: змея выжила. Один крестраж будет продолжать связывать Волдеморта с землёй даже после того, как Гарри будет убит. Конечно, это будет означать лишь более лёгкую работу для кого-то. Он задумался, кто сможет сделать это… Рон и Гермиона, конечно, знали, что нужно сделать… Вот почему Дамблдор хотел, чтобы он доверился двум другим… чтобы, если он выполнит своё предназначение слишком рано, они могли продолжить…