Редакция пригласила на процесс компетентных специалистов — офицеров подразделений психологических операций, знающих, что такое информационная война, и способных оценить те или иные материалы профессионально. Судьи их просто не выслушали.
Редакция пригласила на процесс солдат и офицеров, прошедших чеченскую войну, которые оказались свидетелями событий, заснятых бригадой Масюк, и могли рассказать, что же в действительности там было. Им тоже было отказано в выступлении.
Зато на суде выступали чеченцы, бывшие руководители МВД Чечни, которые там встречались с Масюк и были свидетелями того, как она подбирала материалы для своих репортажей.
На суде все-таки выступил офицер Генерального штаба России, который рассказал о том, как воздействовали материалы НТВ и Масюк на моральное состояние наших войск. Но это, видимо, показалось судье недостаточным доказательством антирусской, антиармейской деятельности Масюк на той войне. Иск Масюк к газете "Завтра" был удовлетворен.
Сегодня сама жизнь показывает нашу правоту. Сегодня наша армия давит боевиков. И среди репортеров, работающих в расположении наших войск, нет и, скорее всего, не будет Масюк. Потому что, в отличие от некоторых судей, у солдат хорошая память...
Но мы — законопослушные граждане своей страны, и потому недавно опубликовали текст предписанного судом опровержения. Оказалось — не на той полосе и недостаточно крупно. Обязанные судом, еще раз публикуем нижеследующее.
ОПРОВЕРЖЕНИЕ
Редакция газеты “Завтра” сообщает читателям, что содержавшееся в статье “Масюк против “Завтра” в № 1 (214) газеты “Завтра” за январь 1998 утверждение, что “деятельность Масюк в ходе чеченской войны велась в интересах чеченских боевиков, являясь частью информационной войны, развязанной чеченцами против Российской армии, и привела к неисчислимым жертвам в рядах российских войск, к деморализации армии, к демонизации русских командиров и генералов” признано решением Хамовнического межмуниципального суда г. Москвы не соответствующим действительности.
Качественное спутниковое телевидение 2 по доступным ценам.
Владислав Шурыгин, Василий Александров ДОРОГА НА ГОРАГОРСК
ГРАНИЦУ С ЧЕЧНЕЙ "нитка" — позывной колонны, прошла в десять утра. За спиной остался бетонно-земляной форт пограничного КПП. Целый гектар перерытой траншеями, вспучившейся пузырями блиндажей, утыканной крепостного масштаба башнями и буквально оплетенной "колючкой" земли. От него дорога потянулась через мертвое заброшенное поле к Чечне. Посреди пути "бэтээры" резко сбросили скорость и грациозно перевалили через рытвину взорванного когда-то мостка. Наконец показался "ичкерийский" пост. Даже по нему было видно, кто победил в прошлой войне. Несколько свежих окопов, выкопанных не то в последние перед войной дни масхадовскими "погранцами", не то уже нашими омоновцами, развернувшими здесь свой блокпост. Зато над дорогой возвышалось мощное трехэтажное недостроенное здание из дорогого красного облицовочного кирпича. Ичкерийская таможня — наглядный символ победившей ичкерийской независимости. Теперь над ним развевался красный советский стяг, и коренастый, медвежьего вида омоновец, раздетый по пояс, фыркая, умывался под рукомойником во дворе.
…Три года назад очень многим в России хотелось верить, что "страшная" и "непонятная" чеченская война наконец-то закончилась. Что с уходом наших войск воцарятся мир и согласие. Так тогда казалось. Русских в этом убедили Гусинский и Березовский, Лебедь и Черномырдин, Рыбкин и Ковалев. Но это была ложь! И весь ее ужас заключался в том, что после ухода русских войск война не закончилась. Чечня не отпустила Россию. Все оказалось не так, как обещал хрипатый, как несмазанная телега, Лебедь, шелестяще-шелушащийся Рыбкин, ярый, как цадик на похоронах, Березовский. Война не отпустила Россию и чумной старухой потянулась вслед за ушедшими войсковыми колоннами в Россию.
Война продолжилась. Но уже у нас, в России. Сначала в огне оказалась граница. Каждый день сводки приносили сообщения о новых и новых вылазках боевиков, о новых и новых жертвах. Угонах скота, машин, грабежах, воровстве людей, убийствах, обстрелах. Это было каждый день. Ставрополье, Дагестан, Осетия — стали с тех пор зонами боевых действий. Но нас убеждали, что это все ерунда, обычные трудности "послевоенного" периода. Потом война пришла в Москву, в Смоленск и в Питер. На наших улицах загрохотали взрывы и очереди. Это боевики приехали брать с России контрибуцию. Прямо из московских квартир увозить в чеченские "зинданы" рабов и заложников. Но спирохетоподобный Березовский юрко объяснял, что это все оттого, что мы не умеем договариваться с горцами, что не даем Чечне денег на восстановление. А потом боевики сами пришли в Россию. Пятитысячный корпус Басаева — Хаттаба вознамерился провести поголовную "ваххабизацию" Дагестана. Потом они стали убивать нас сотнями, взрывая спящими в собственных домах. И тогда Россия поднялась с колен…