Но вернёмся к "Кандагару". Фильм полностью посвящён афганскому плену. Один в один воссоздана обстановка, в которой провели мучительный, полный отчаяния год российские пленники. Разница культур выстроена по чёткой схеме: у двух цивилизаций не может быть никакого продуктивного диалога. Как это и происходило в действительности, по воспоминаниям участников событий, с талибами фактически невозможно было договориться. Захват российского самолёта преследовал две цели. Давление на Москву плюс рекламная акция для всего мира. Мол, с нами шутки плохи, господа. Москве же было мало дела до пропавшего экипажа. Правитель предавался сладким алкогольным грёзам. Мутные переговоры по поводу возврата лётчиков домой продвигались крайне медленно. Участие в переговорах США и Пакистана также не принесло ощутимого результата. В конце концов, пленники были вынуждены выручать себя сами. Версия, что в спасении участвовали афганцы, получившие деньги за то, чтобы "закрыть глаза" на побег, официально не доказана.
Тем не менее, авиаторам удалось поднять в воздух свой самолёт, связать охранников и благополучно прибыть в ОАЭ, где их восторженно приветствовала западная пресса. Но этот триумфальный момент почему-то совершенно не находит отражения в фильме. Титр "Конец" появляется аккурат вслед за синевой небес заново обретённой свободы. Авторы сознательно избегают и любого упоминания нашего государства и его роли в происходящих событиях. Так, словно грехи ельцинской России могут бросить тень на Россию сегодняшнюю. А поэтому лучше вообще обойтись без неё. Единственным плюсом такого подхода является то, что "Кандагар" счастливо избежал погружения в ложный пафос нарочито-патриотического кино. И фраза "Россия — это мы!" не кажется набившим оскомину госзаказом, а лишь спокойной констатацией факта. Не стал "Кандагар" и типичным боевиком в стиле "Обратного отсчёта", что было вполне ожидаемо от режиссёра "Охоты на пиранью", к слову, лучшего фильма, созданного на наших просторах в данном жанре. Голливуд превратил бы этот сюжет в скоростной экшн. Андрей Кавун же предпочёл чёткие и скупые акценты психологической драмы с достоверными, ярко выписанными характерами и почти документально зафиксированной хроникой событий.
Можно сколько угодно прятать шило в мешке, но вопросы всё равно остаются. О каком величии страны может идти речь, если она не помнит своих героев? В советские времена из экипажа Шарпатова наверняка сделали бы культ. Их имена знал бы каждый школьник, как знали имена Чкалова, Гагарина, Титова. Когда в 60-х младший сержант Зиганшин и трое стройбатовцев оказались на сорванной во время шторма барже и дрейфовали без пищи около месяца в заграничных водах, их подобрал американский корабль. Советских моряков одели в смокинги, провезли по всей Америке как героев, называли "советской четвёркой" по аналогии с "Битлз" и счастливо переправили в СССР. Дома их встречали как космонавтов, вернувшихся с далёких планет. В случае с экипажем Ил-76 мировой славы добились только талибы, о которых на свой страх и риск узнало мировое сообщество. Оказался предан забвению и подвиг экипажа командира самолёта Альберта Круглова, совершившего аналогичный побег из африканского Хартума в те же лихие 90-е.
А ведь ещё недавно весь мир наблюдал за чествованием американского пилота, который посадил аварийный самолёт на воду Гудзона и спас тем самым жизни сотни пассажиров. То, что такой же случай еще в 60-е произошёл и у нас, только вместо Гудзона в роли посадочной полосы выступила Нева, знают немногие. А речь идёт о пассажирским лайнере Ту-124 компании "Аэрофлот", совершавшем регулярный рейс по маршруту Таллин—Москва. Командиром самолёта был Виктор Мостовой.
Говорить о патриотизме на примере реального мужества в современной России не принято. Вместо этого населению морочат голову фигурным катанием и сомнительными успехами футбольной сборной. А невинная по сути фраза "Слава России!" пугает антифашистски настроенных обывателей, посмотревших, на свою беду, печально известное творение Павла Бардина "Россия 88", и уверовавших в схинхедовские бесчинства, как в новую Библию. Именно для таких, как они, "Кандагар" аккуратно раскладывает всё по полочкам. И здесь уже точно "иллюзиям не хватит кислорода". Тяготам плена и мечтам о побеге противопоставляется пламенная речь исламского лидера о вере и мировом господстве. И тут уже не место и не время вещать о правах "понаехавшего" человека. Само же понятие "Кандагар" в контексте рассказанного сюжета может быть расшифровано объективно мыслящим зрителем как "Канитель, Далёкая от Гармонии". Вольно или невольно, преследуя совсем иные цели, именно этот фильм становится достойным ответом конъюнктурной несуразице "России-88". Такая вот занимательная география...
Инна Романова __ БРОСИВШИЙ ВЫЗОВ СЕБЕ САМОМУ
Вокруг ГМИИ им. Пушкина — огромная очередь. По словам пожилых кассирш, такого ажиотажа они не видели уже давно. 24 февраля в Москве открылась выставка Пабло Пикассо из собрания Национального музея Пикассо в Париже. Несколько залов, сформированных по периодам творчества художника: голубой, розовый, неоклассицизм, кубизм, сюрреализм — экспозиция позволяет увидеть творческий путь, увлечения, искания, позволяет ощутить атмосферу и чувства, влиявшие на мэтра. Пикассо по праву считается одним из самых экстравагантных художников ХХ века. На выставке представлены работы, которые позволяют оценить его талант и умение передать эмоции, остроту ума и юмор, с которым он играючи "разбивал" людей и собирал их вновь в том порядке, который видел сам, в период кубизма и сюрреализма.
Полное имя Пабло Пикассо, данное ему при крещении, — Пабло Диего Хосе Франсиско де Паула Хуан Непомусено Мария де лос Ремедиос Криспин Криспиньяно де ла Сантисима Тринидад Руис и Пикассо. Поначалу он подписывал свои работы фамилией отца — Пабло Руис, но затем выбрал фамилию матери, и известность приобрел, уже будучи Пабло Пикассо. Его отец — Хосе Руис — был художником, именно он увидел в мальчике талант к живописи и в 13 лет повез его поступать в Барселонскую академию художеств. Несмотря на юность и на то, что на подготовку к поступлению у Пикассо ушла всего неделя, он был принят, поскольку сумел впечатлить комиссию своим мастерством. Затем в 1897 году в возрасте 16 лет он был отправлен отцом в Мадридскую академию "Сан Фернандо", считавшуюся лучшей и самой прогрессивной Школой искусств во всей Испании. Значительно позднее, побывав на выставке детских рисунков, Пикассо скажет свою знаменитую фразу: "В их возрасте я рисовал, как Рафаэль, но мне потребовалась целая жизнь, чтобы научиться рисовать, как они". Действительно, во многих работах художника в разные периоды его жизни можно увидеть удивительный талант рисовальщика, скрупулезного до деталей, умеющего прекрасно передать мельчайшие шерстинки на теле минотавра, или блеск и переливы шелка женских платьев.