РУСЬ
Кто шёл в веках и с Богом, и с мечтой,
Суровых лет покорно дни листая?
Я не знавал Америку святой,
А Русь — она всегда была святая.
К лицу ей справедливости уклад,
Россию не учите жить, не надо:
Она — планеты всей духовный клад,
Ей Божья милость — высшая награда.
А сколько горя сквозь неё прошло,
А сколько бед она снести сумела,
Из пепла возрождалась всем назло
И снова шла победно, гордо, смело.
Нет, никому её не обуздать,
Хотя на прочность силятся проверить.
Вперёд, Россия! Только так держать!
Ведь сказано: «В Россию нужно верить».
Довольно на чужих балах кружить
Свободному и гордому народу.
Довольно, чтоб весь мир учила жить,
Америка, без племени и роду!
Внимать её устоям нам нельзя,
Толкаться хватит у её порога.
Иная у России есть стезя,
Другая ей назначена дорога.
В пучине грешной прозябает мир,
Затравленно в просторах лжи летая.
Ему мамона — признанный кумир,
А Русь всегда была и есть святая!
СПАСИБО, БРАТЬЯ!
Отгремела война, в злых аккордах ракет и снарядов,
Клеветы и коварства сражён смертоносный союз.
Вот и сказке конец, что о мощи грузинских отрядов...
И восстал Ирыстон, вековой с себя сбросивши груз.
С неба сыпалась смерть — всё сметающим огненным «градом»,
Содрогалась земля, угасала надежды свеча,
Лишь Великая Русь встала верно с Осетией рядом,
Разрубив на века смертный узел — по-русски, с плеча!
И пускай кто-то гневно исходит на Западе ядом,
И не видит пускай чёрствый мир кровоточащих ран.
Наш поклон тебе, Русь, что всегда ты с Осетией рядом!
Одолеем мы вместе нападки зарвавшихся стран.
Да, изранена нынче Осетия. Да, небогата.
Да, войною истерзана, гибла, в подвалах жила.
Но и в прошлом, и ныне всё верит в Россию, как в брата,
И в войне, и в нужде, и в невзгодах с Россией была!
Так спасибо, Россия, дарящая новые дали!
Так спасибо, Россия, в надежду открывшая дверь!
Так спасибо, Россия! — в спасённом витает Цхинвале.
Осетины — друзья твои вечно, Россия, поверь!
Кавад Раш ЯЗЫК — МЕРА ВСЕХ ВЕЩЕЙ
"Во дни сомнений, во дни тягостных раздумий о судьбах моей родины, — ты один мне поддержка и опора, о великий, могучий, правдивый и свободный русский язык! Не будь тебя — как не впасть в отчаяние при виде всего, что совершается дома?.. Но нельзя верить, чтобы такой язык не был дан великому народу!"
И. С. Тургенев, июнь 1882 г.
В ШКОЛЕ, в далекой провинции, мы заучивали эти слова автора "Первой любви", "Вешних вод" и "Дворянского гнезда" наизусть, и веровали в них, как в ниспосланную свыше молитву, и вера эта с каждым годом подтверждалась и крепла.
Позже далось постигнуть, что язык и народ неразделимы. И что "великий, могучий, правдивый и свободный" язык мог создать только народ, наделенный теми же качествами. Стало ясно, что русский язык спасал нацию в любое лихолетье как некая таинственная, непостижимая духовная субстанция, запечатлевшая в себе тысячелетие трудов и переживаний народа и всех его сословий и групп, субстанция глубокая, как океан, и спасительная.
Но прошло время, когда мы, по словам святейшего патриарха Алексия II, перепутали европейские краны и вместо чистой воды присосались к западной канализации. Так началась "перестройка" ставропольского комбайнера, точнее, уголовное осквернение всех основ жизни под видом свободы, которые сразу же болезненно сказались на языке, который есть мерило и личности, и общества, и государства. При этом русский язык сам стал первым объектом изощренной и подлой атаки.
Главным врагом русского языка, и не его одного, стал медиабизнес. Сам этот исчерпывающий и убийственный термин принадлежит бывшему президенту Владимиру Путину. Именно так обозначил он занятие телевизионщиков, когда в связи с юбилеем второго канала его верхушка была приглашена на встречу в резиденцию Бочаров Ручей. Президент Путин имел основание на такой неологизм. Телевизионщики сами в 2001 году на своем съезде торжественно объявили о своем вхождении в рынок со всеми последствиями и признали телевещание также родом бизнеса. При чём тут свобода слова — осталось тайной.
Так народился еще один род бизнеса. Именно бизнеса, а не дела, не предпринимательства, даже не промысла или ремесла. Бизнес — именно это сладкое слово ласкает слух рыночников как порождение воровской эпохи с его словесными помоями, залившими страну чужими словами, нравами, понятиями, нечто вроде бубонного поветрия, вроде "ток-шоу" вперемежку с "кофе-хаузами", "макдональдсами", "саммитами", "Сити" и рекламами, которыми залеплена Златоглавая, как нечистотами, — все это с фальшивой подсветкой и иллюминацией для "пипла", который всё "схавает".
В эпиграфе из Тургенева слова "как не впасть в отчаяние при виде всего, что совершается дома", вдвойне актуальны. Дома крадут детей тысячами, убивают людей среди бела дня, воруют на всех уровнях, лгут, ежегодно заливают землю святой Руси кровью миллионов убитых в утробах матерей младенцев, пьют, сквернословят, разводятся и пускают слюну при мысли о турпутевках за рубеж — этих новых социальных знаках безродных плебеев. В такой атмосфере слова Тургенева о величии русского языка, а значит, и породившего его народа, мучительны для неудачников, застрявших в "этой стране".
Но еще никому на свете не удалось обмануть в слове. И для человека, склонного ко лжи, это серьезный повод ненавидеть словесность. Рано или поздно правда обнажается. Потому-то "в начале было Слово, и слово было у Бога", и слово есть высший дар человеку от творца. Он, этот дар, непостижим, правдив и таинственен. Экран так же беспощадно обнажает фальшь, как и слово. Если бы говоруны из телебизнеса или политологи догадывались о разоблачительных свойствах экрана, они никогда бы не полезли в объектив.