В то же время на сайте группы http://www.kombabakh.ru уже выложен 48-й(!) альбом-выпуск, очень сильный — рекомендую ознакомиться. Тем более — сайт открывается приветствием: "Заходите, люди добрые! Берите, что хотите!".
"Изборник", представленный на концерте в клубе "Дом" двухлетней давности, показался мне более цельным и объёмным. Но и эта пластинка даёт хорошее представление об искусстве и мировоззрении "комбатантов": "Цель нашего творчества — послужить Богу и ближнему".
Подробно интерпретировал "послание" костромичей года два назад в номере 32 за август 2008 г. Но обошёлся без текстов. Сегодня активно цитирую. "Унитаз" — в языке "Комбы" — телевизор (компьютер, соответственно — "вражина" и.т.п.).
Кстати, о сложносочинённом названии: "Комба" — это связка, объединение, БАКХ — аббревиатура первых букв внутренних имён отцов-основателей.
"Комба БАКХ" — не просто группа, но цельное сообщество единомышленников-творцов. Даже в оформлении диска использованы живописные работы участников "Комбы".
"Комба БАКХ" — это свежая музыка и вполне серьёзное содержание. Прямота, но не прямолинейность, самобытность, но не кондовость.
Мультикультурность, но без космополитизма, полистилистичность, но без искусственной эклектичности. Скорее здесь работает блоковское — "Нам внятно всё…" И Свиридов, и Боб Марли, и Ефим Честняков, и экспериментальная элетроника.
"Комба" не боится вытянуть на поверхность, поставить на вид то, что известно, но скрыто, не принято в "приличном обществе" и фактически является формой цензуры. Если посчитают нужным — обязательно скажут, пропоют. "Мы здесь, чтобы вам мозги расшевелить". Компромисс — точно не для них.
"Комба БАКХ" — самые настоящие позитивные вибрации. От слова "позитив", конечно, сегодня сводит челюсть. Возникают вполне объяснимые ассоциации с "поколением пепси" и.т.п. Но есть два примера в отечественной независимой музыке, в отношении которых "позитив" уместен. Это "Комба БАКХ" и могучий регги кстовского разлива — "День Победы".
Сила костромичей в осознании, что "любое анти неминуемо исчезает в том, что отрицает" (М.Хайдеггер), потому "Комба БАКХ" всегда начинает разговор с себя. И обязательно — любовь.
Дискредитация… Искушения…
Сколько раз я терпел
по этой теме поражения!
За нами постоянное слежение —
За каждым словом,
мыслью или души движением.
Стоит мне сказать,
что я люблю Россию,
Как увижу тут же в унитазе истерию,
Показуху, понты и педерастию —
Якобы под нашим флагом
это выглядит красиво.
Стоит мне сказать хорошие слова,
Как спустя день я помню их едва.
Про меня ходит нехорошая молва.
От себя, манны, всё болит голова.
После всех заявлений,
признаний и мнений
Нам даётся вагон искушений.
Для поправки точности
наших стремлений,
Для терпения. И прощения.
ЦЕЗАРЬ—ТРИУМФАТОР
СТАЛИН. ИЮНЬ 1941—МАЙ 1945. М.: ИЗДАТЕЛЬСКИЙ ДОМ "ДОСТОИНСТВО", 2010, 224 С., ТИРАЖ 3000 ЭКЗ.
Этот респектабельный, великолепно изданный, обильно иллюстрированный альбом посвящен деятельности Сталина в период Великой Отечественной войны.
"Приказы, оперативные записки Сталина, донесения и письма Верховному главнокомандующему… Фронт, тыл, вооружение, кадры, союзники — вот главные темы его повседневных забот. Документы, под которыми стоит подпись Сталина, приводили в движение фронты, заводы, миллионы людей", — читаем в аннотации к сборнику.
В целом, это очень выдержанная подборка документов и статей, воскрешающая образ величайшего политика и интереснейшего человека — творца советской красной империи.
ВЛАДИМИР ДЕНИСОВ: Расчёт Гитлера был таков: в 3 часа ночи Шуленберг вручит ноту об объявлении войны, а в 3 часа 30 минут немцы начнут бомбардировки и артиллерийский обстрел советской территории — получится так, что и войну объявили по всем правилам, и не оставили противнику времени для демаршей. Но Молотов сумел оттянуть приём Шуленберга до 5 часов 10 минут утра, когда пограничники уже доложили о начале вторжения. У Гитлера, таким образом, почти не оставалось шансов доказать, что он поступил в соответствии с нормами международного права: сперва-де объявил войну, а потом начал наступление.
Кстати, и то, что всему народу объявили о гитлеровской агрессии не утром, а лишь в 12 часов дня, было продиктовано теми же соображениями, как и неоднократное упоминание о внезапности и вероломности, — не столько для своих граждан, сколько для западных политических деятелей. И если бы, например, сказать об этом в 6 часов утра, когда началось вещание московского радио, тут же пришлось бы объявить всеобщую мобилизацию, а слишком малый разрыв во времени между вражеским нападением и объявлением мобилизации хоть и с небольшой вероятностью, но всё-таки мог дать Гитлеру последний шанс истолковать события в свою пользу. По радио, как известно, выступал Молотов, ведь Сталину следовало бы сразу же говорить и о новых задачах для страны, но пока было неясно, как развернутся события в мире.
Из статьи "Тайны 22 июня".
ИГОРЬ АЛЕКСАНДРОВ: К концу войны список пожеланий, выдвигаемых советской дипломатией, и лично Сталиным на встречах "Большой тройки", заметно вырос. Он включал в себя не только признание "границ 1941 года", но и равное участие в оккупации Германии и Японии, установление дружественных Советскому Союзу режимов вдоль его западных границ, возвращение территорий и привилегий царской России на Дальнем Востоке, свободный выход СССР в Черное и Средиземное моря с приобретением стратегических опорных пунктов в Проливах (за счёт Турции) и в самом Средиземноморье (за счёт бывших колоний Италии). Делались заявки на приобретение таких же опорных пунктов в Балтийском и Баренцевом морях, а также на создание просоветского анклава на севере Ирана в качестве буфера, обеспечивающего к тому же свободный доступ к иранской нефти.
Сталин считал эту программу вполне обоснованной с точки зрения обеспечения безопасности СССР. Это признавалось и сведущими людьми на Западе. Они понимали, что с "чисто стратегической точки зрения" интересы "национальной безопасности России требуют защиты границ и выхода в Мировой океан…".
При этом важно отметить, что стратегически желанное и морально обоснованное требование СССР становилось впервые за долгие годы реально возможным. Наша страна не была великой державой ни в 20-е, ни в 30-е годы. Такой она стала после Ялты. Ялта и Потсдам сделали нас великой державой, без которой не решался ни один крупный вопрос мировой политики.