Огонь всюду. Он подкрадывается сзади, внезапно меняет свой ход, исчезает, возгорается в другом месте. Кроме верхового пожара, во время которого огонь, раздуваемый нахлынувшим ветром, буквально переносится по воздуху, подобно огненному шторму или струе напалма из огнемёта, в лесах незаметными дымовыми змейками тлеют тысячи мелких огоньков, кое-где они набирают силу и становятся видимыми, поднимаются над иссохшей хвоей, переползая между корнями, выжигая лесную землю.
Чтобы остановить все эти возгорания, просто не хватит сил. Усилия сосредоточены на прорубании просек, возведении насыпей. Конечно, в самых опасных участках, там, где огонь снова подходит слишком близко к жилым домам, с ним вступают в открытую схватку. Но победить возгорание не всегда просто, кроме прямой опасности теплового поражения, вокруг очага пламени образуется густая пелена дыма, сквозь которую без специальных средств защиты невозможно пробраться к самому сердцу пожара. Порывы ветра резко усиливают концентрацию дыма, его цвет начинает меняться с серого на блекло-жёлтый. Добровольцы закрываются от него руками, марлевые повязки тут бесполезны, они вынуждены отступать всё дальше. Наверное, так же чувствовали себя солдаты в окопах Первой мировой.
Выкса отнюдь не вся состоит из бетонных многоэтажных зданий. Обширная часть города — частная застройка, преимущественно бревенчатые деревянные дома, вокруг них, в городском лесопарке, в небольшой роще рядом с единственным рынком, произрастают в основном сосны, готовые смоляные факелы. Уже многие дни жители этих домов денно и нощно караулят, всматриваются, не подбирается ли к их жилищу огонь. Вести из леса, оттуда, где люди пытаются дать отпор стихии, для них необходимы как воздух, но связи практически нет, в городе не действуют системы оповещения и предупреждения. На сознание постоянно давит вездесущий едкий дым.
В район катастрофы вскоре прибыл премьер-министр РФ. Его встретил крик оставшихся без крова, потерявших всё людей, казалось, что вот-вот и толпа набросится на него, но нет, это скорее крик отчаяния, чем ненависти. Кто ещё может помочь потерявшим в одночасье практически всё людям, куда им кидаться? Премьер мрачен, он холодно сообщает, что вскоре всё будет восстановлено, выступает в здании местной администрации и исчезает. Он видел, что осталось на месте сгоревших домов, видел провисшие вниз от чудовищного жара газовые трубы, растрескавшиеся кирпичи. Всё это будто бы кошмарное предупреждение о том, что страна подошла к черте, за которой лишь черная пепельная пустота, заполненная тёмным мертвенным жаром. Бесполезно цепляться слабеющими пальцами за постоянно осыпающийся край, спасение лежит лишь в настоящем противодействии, в настоящем развитии и движении вперёд.
Можно очень долго и красноречиво говорить о предотвращении и недопущении, но эти слова бесполезны тогда, когда тысяча человек, окутанных дымом своих испепелённых судеб, стоит вдоль дорог и ожидает. Действия и бездействия уже возымели результат, огонь уничтожил дома.
Удастся ли власти выполнить обещание восстановить жильё к ноябрю? За этим процессом можно следить в реальном времени, на месте предполагаемого строительства включены интернет-камеры, изображение с которых может посмотреть любой желающий.
Первый день после катастрофы завершился, на город ползёт ночь. Измученные добровольцы в прожжёной одежде возвращаются, кто домой, кто в лагерь, где по-соседству расположились беженцы из сгоревших поселений.
Ночь, сквозь дым по дорогам передвигаются автомобили, люди заторможены, они не знают, как им реагировать, как перестраивать свой распорядок жизни, ведь вроде бы Выкса всё ещё стоит на месте, удары наносит лишь жара и дым. Кто-то сидит на лавке у подъезда и молча курит, приподняв респиратор, купленный в ближайшей аптеке. Стайки молодёжи, чьи тёмные силуэты едва проглядывают сквозь дым, всё так же собираются на городской аллее и пытаются вести себя как обычно, но что-то мешает. Слишком тихо, не слышно привычного гогота и громких выкриков. Молодые матери с колясками совершают вечерние прогулки, держа у лица смоченные водой носовые платки. Дымно в квартире, дымно на улице, но здесь хотя бы прохладнее, всё равно деваться им больше некуда. День уходит в прошлое навсегда. Календари показывают новое число.
Но новый рассвет ничего не меняет. Над городом по-прежнему стоит дым, по-прежнему огонь и разрушение остановились у самого порога, отважные добровольцы и профессиональные пожарные сражаются с напастью. Молчание, напряжённое ожидание, ступор, проблески отчаяния.
Выкса попала во время катастрофы, словно в замкнутый кокон, заполненный ядовитым дымом. Здесь не светит солнце, лишь душит жара, дни похожи один на другой, это время не может пройти само по себе, с ним нужно сражаться, его нужно побеждать всем вместе, иначе в нём можно застрять навсегда, лишь двигаясь от одного леденящего душу бедствия к другому, волоча обессиленные ноги, встречая взглядом лишь отчаяние и пустоту.
Нижегородская область
Виктор Данилов-Данильян, Юрий Магаршак ОГОНЬ ПО РОССИИ
Происходит то, что еще недавно казалось невероятным: программы новостей выходят под заголовками: РОССИЯ В ОГНЕ. Первые каналы телевидения на всю страну показывают устрашающие карты, на которых обозначены горящими целые регионы. Небывалая жара, бьющая рекорды за более чем столетнюю историю ведения климатических записей, не только увеличила количество "естественных" смертей, особенно среди лиц пожилого возраста, — десятки людей заживо сгорели в огне пожаров. Не только деревни и малые города — Москва окутана дымом горящих торфяников. И дым этот настолько плотен, что фотографии Столицы во мгле (ну, прямо по Герберту Уэллсу — Россия во Мгле: только без аллегории, буквально!) распространяют отечественные агентства. В чем причина — или причины — происходящего? Являются ли лесные и торфяные пожары на громадных территориях аномалией этого года — или надо готовиться к повторению катаклизма? И что можно сделать, чтобы избежать катастрофы в стратегической перспективе?
Когда журналисты и телевидение сообщают, что с лесным пожаром, охватившим целые регионы, не могут справиться "несколько пожарных машин и даже вертолет", у человека, мало-мальски знакомого с естественными науками, такие сообщения не могут вызвать ничего, кроме грустной улыбки и удивления: то ли те, кто ответственны за средства массовой информации, имели по физике в школе колы, то ли они сознательно дурят народ, успокаивая незнамо чем. Чтобы уразуметь это, достаточно вспомнить, что дождевая туча средних размеров (которая действительно способна потушить лесной пожар) содержит десятки тысяч тонн влаги, выпадающей в виде дождя. На этом фоне десять, сто и даже двести тонн воды, которые могут вылить пожарные из цистерн пожарных машин и с самолётов, — цифра совершенно смешная. Еще древним было известно, что лесные пожары кувшинами и вёдрами не останавливают. Их останавливают созданием просек, уничтожением сухостоя и другими мерами, требующими многолетней планомерной работы. Если ничего заранее людьми и властями (и локальными, и центральными, то есть в масштабах страны) не делалось, благополучно остановить распространение лесных пожаров в пожарном порядке (да простится нам неожиданный каламбур) — а значит, и уничтожение жилых построек — невозможно. Надо отдавать в этом ясный отчет и в будущем готовиться к возможному повторению подобного несчастья общероссийских масштабов заранее.