Тщательно проанализировав обстановку и исходя из данных разведки, Ватутин пришел к выводу, что по войскам его фронта гитлеровцы скорее всего ударят с трех направлений. Первое — из района Белгорода на Обоянь. Второе направление — из района все того же Белгорода, но только уже на Корочу. И, наконец, третье — из района Мурома и Терновой на Волчанск и Новый Оскол.
Два первых направления Николай Федорович считал наиболее вероятными. Поэтому он принял решение сосредоточить главные усилия на левом крыле фронта. Здесь, на участке в 164 километра (около 68 процентов общей протяженности фронта), командующий сосредоточил 83 процента стрелковых дивизий, до 90 процентов танков и САУ, свыше 86 процентов артиллерии[28].
В состав Воронежского фронта в то время входили 38, 40, 69, а также 6 и 7-я гвардейские, 1-я танковая и 2-я воздушная армии, а также 35-й гвардейский стрелковый, 2-й и 5-й гвардейские танковые корпуса. Эти силы генерал Н. Ф. Ватутин расположил следующим образом: в первом эшелоне — 38, 40, а также 6 и 7-я гвардейские армии; во втором — 1-я танковая и 69-я армии. В резерве находились 35-й гвардейский стрелковый, 2-й и 5-й гвардейские танковые корпуса, ряд артиллерийских частей и соединений.
В районе Курского выступа было оборудовано восемь оборонительных полос и рубежей. Общая глубина их достигала 250—300 километров. Каждая армия первого эшелона в свою очередь возвела по три полосы. Как Воронежский фронт, так и Центральный построили три фронтовых рубежа. Восточнее Курского выступа войска Степного военного округа оборудовали оборонительный рубеж по линии Россошное, Белый Колодезь. И наконец, по левому берегу Дона был построен государственный рубеж обороны.
Основой инженерного оборудования первого эшелона являлась широко развитая система траншей, а также ходов сообщения. В главной полосе войска Воронежского фронта подготовили 4—5 траншей полного профиля, причем сплошных траншей. В среднем в дивизии, обороняющейся в этой полосе, было отрыто до 70 километров траншей и ходов сообщения. В ходе боя это должно было обеспечить осуществление широкого маневра живой силой и огневыми средствами как по фронту, так и по глубине. Здесь же сооружались и огневые точки типа дзотов, в среднем 6—7 на километр фронта.
На важнейших направлениях войсками Воронежского и Центрального фронтов были отрыты противотанковые рвы, а все берега рек и оврагов эскарпированы. В лесах и рощах устроили завалы, усиленные фугасами. В глубине обороны предусматривалось в нужный момент разрушение мостов, шоссейных дорог и железнодорожных путей.
Всю оборону, а это прежде всего касалось первого эшелона, строили как противотанковую, основу которой составили противотанковые опорные пункты. Их возвели не только в батальонных, но кое-где даже и в ротных районах обороны. Имелись и противотанковые районы, созданные самостоятельно или в пределах полковых участков обороны.
В состав каждого противотанкового опорного пункта было выделено 3—5 противотанковых орудий, 2—5 минометов, до 5 противотанковых ружей, от отделения и до взвода саперов и отделение автоматчиков. Некоторые ПТОПы, расположенные на важнейших направлениях, имели до 12 орудий. В предвидении встречи с «тиграми», «пантерами» и «фердинандами» было приказано усилить опорные пункты 85-мм орудиями, а в 6-й гвардейской армии Воронежского фронта по приказу Н. Ф. Ватутина в ПТОПы включили даже 152-мм гаубицы.
В среднем в стрелковом полку первого эшелона на направлении главного удара противника было оборудовано по 3—5, а в стрелковой дивизии — по 9—15 противотанковых опорных пунктов.
Важное место в общей системе противотанковой обороны отводилось подвижным артиллерийско-противотанковым резервам. В стрелковом полку этот резерв, как правило, включал 2—3 противотанковых орудия, до взвода противотанковых ружей, до взвода автоматчиков и отделение саперов с противотанковыми минами. В армиях же в этот резерв входило 2—3 истребительно-противотанковые артиллерийские бригады, которые согласовывали свои действия с армейскими подвижными отрядами заграждения.