Однако командующий Добрармией заявил, что защиту своих соратников считает вопросом чести и что, несмотря на желание избегать столкновения с немцами, он не остановится в случае нужды даже перед боем.
Тем временем немцы лихорадочно пытались создать на Юге подконтрольные себе национальные русские подразделения, которые могли бы реально противостоять как неподконтрольным красногвардейцам, так и непонятным белогвардейцам, в случае их выступления на стороне Антанты. В Киеве при самой плотной опеке германских военных началось формирование так называемой «Южной армии». В конце июля с Дона прибыл бывший петербургский присяжный поверенный и член Русского собрания Михаил Акацатов, который с полковником лейб-гвардии Конного полка герцогом Георгием Лейхтенбергским (председатель Общества ревнителей истории) приступил к сколачиванию организованной вооружённой силы в составе пехотной дивизии военного времени с конницей и артиллерией. Монархическая направленность «армии» особо оговаривалась с немцами и подчёркивалась имперскими бело-чёрно-жёлтыми шевронами на шинели. Оккупанты ставили условие: офицеры этой «армии» должны были обещать воевать только против большевиков в Богучарском уезде Воронежской губернии в союзе с войсками генерала Краснова (в его лояльности уже не сомневались). Если же офицеры «армии» условие нарушат и захотят объединиться с Деникиным, они будут обязаны выданное немцами оружие вернуть.
Монархисты предложили возглавить будущую «армию» генералу Келлеру, отказавшемуся переехать к Деникину. Тот снова отказался: «Здесь часть интеллигенции держится союзнической ориентации, другая, большая часть – приверженцы немецкой ориентации, но те и другие забыли о своей русской ориентации»[52].
За лето 1918 года на Украине было открыто 25 вербовочных бюро, через которые в «Южную армию» завербовались около 16 тысяч добровольцев, 30 % которых составляли офицеры. Ещё около 4 тысяч человек ушли через бюро в Добровольческую армию Деникина через Дон.
Как вспоминал герцог Лейхтенбергский, он написал генералу Деникину о том, что «Южная армия» готова к совместным действиям с «добровольцами» против общего врага – большевизма. На это был получен сухой и вежливый ответ от главкома Добрармии: «Добровольцы совершенно самостоятельны, ни в чьей помощи не нуждаются, а о совместных действиях можно будет говорить только тогда, когда „Южная армия“ освободится от иноземной зависимости и обязательств».
Вряд ли Деникин просто так стал бы разбрасываться немногочисленными союзниками, завязнув в боях на Кубани и в Ставрополье. Скорее всего, хорошо помня опыт генерала Корнилова, окружившего себя откровенными проходимцами и авантюристами, он не хотел наступать на те же грабли в случае с этим явным «троянским конём» рейхсвера. Компроментировать себя открытым сотрудничеством с непонятными личностями германской ориентации в ожидании обещанной помощи от Антанты Деникин не собирался.
Именно тогда при штабе «Южной армии» появилась весьма одиозная и авантюрная личность, назвавшая себя подполковником князем Павлом Бермондт-Аваловым. На самом деле он был всего лишь уроженцем Тифлиса, корнетом 1-го уланского полка, сыном Рафаила Бермондта, караимом по вероисповеданию (разновидность иудаизма). Называл себя бароном, хотя по материнской линии находился в родстве с княжеским родом Авалишвили. В своё время крестился в православие, а во время службы в Уссурийском казачьем дивизионе уже значился как «казак». Уверял, что Временное правительство ему, как избранному солдатами командиру Санкт-Петербургского уланского полка, присвоило чин подполковника, но бумаги о его производстве в чин якобы затерялись после большевистского переворота.
Вскоре выяснилось, что князь-барон близок к германскому командованию и финансируется из его источников. Иными словами, обычный шпион, приставленный, чтобы следить за непредсказуемыми монархистами. А через год князь «всплыл» в Прибалтике уже как «генерал» во главе созданного опять же немецким генералом Рюдигером фон дер Гольцем прибалтийского ландсвера, ставшего Западной добровольческой белой армией. Герцог Лейхтенбергский горестно воскликнул: «Плохи же дела, если немцам пришлось во главе столь серьёзного предприятия поставить такого мелкого человека. Неужели они не могли найти настоящего русского генерала с именем, а должны были прибегнуть к помощи авантюриста, самодельного генерала и бывшего своего, вероятно, мелкого агента?»[53]
52
Война 1914–1917 гг. Из личного фотоальбома генерала графа Ф. А. Келлера. Харьков, 2012. С. 48.
53
1918 год на Украине (Воспоминания участников событий и боев на Украине в период конца 1917–1918 гг.). М., 2001. С. 31.