Если мы, современники и очевидцы магического действия, производимого в наших войсках одним именем Ермолова, были глубоко удивлены необычайною популярностью, коею он всегда пользовался, то наши потомки будут вправе думать, что известие о том если не вымышленно, то, по крайней мере, весьма преувеличенно; самые враги его, бывшие не раз свидетелями необыкновенной любви и преданности, питаемых к нему войсками, не могут отрицать этого обстоятельства. Достойно удивления то, что хотя Ермолов уже давно не стоит в рядах нашей действующей армии, но доселе одно появление его среди наших войск и в особенности среди своих старых подчиненных возбуждает по-прежнему неимоверный и безграничный восторг. Я сохранил у себя несколько копий с писем, писанных Ермолову некоторыми из его подчиненных перед самою их кончиной, когда они не имели уже нужды говорить ничего другого, кроме истины. Все они оканчиваются молитвою к Богу: да продлит и благословит Он его жизнь и командование. Я бы сам тому не поверил, если бы не был свидетелем многих подобных случаев и не имел бы у себя в руках письменных документов, подтверждающих это; а потому все мною здесь сказанное не есть лишь восторженный панегирик человеку, коему судьба столь рано преградила путь к вящим заслугам отечеству и который мог бы образовать много истинно полезных военных людей.
Алексей Петрович приобрел, наперекор многочисленным врагам своим, редкую популярность человека, в коем ныне никто не нуждается для каких-либо своекорыстных целей. Будучи всегда поклонником красоты, он тем не менее всегда чуждался дамского общества, предпочитая мужскую компанию, и, будучи современником всего совершавшегося в России в течение более полустолетия, Алексей Петрович, употреблявший некогда свой замечательный дар слова на одушевление воинов, увлекает им ныне многочисленных стекающихся к нему посетителей. Литература и поэзия составляли всегда истинное наслаждение Алексея Петровича, знающего наизусть много стихотворений. Надо присовокупить, что Алексей Петрович, не могший не сознавать в себе способностей, был всегда одарен большим честолюбием, что не укрылось от проницательного князя М.И. Кутузова, который сказал о нем в конце 1812 года следующее: «Он прирожденный командующий». Не почитая себя администратором, он никогда не был преисполнен того ложного и неуместного самолюбия, которое не дозволяет сознаваться в ограниченном круге своих познаний и прибегать за советами к более сведущим подчиненным; напротив того, чистосердечно сознавая в себе отсутствие административных сведений и совершенное непонимание финансовых вопросов, он любил поучиться у специалистов, хотя бы они были его подчиненные, к коим он иногда и при всех своих способностях и большом уме нередко простирал свою доверенность слишком далеко; верно оценивая умом своим способности других людей, он нередко заблуждался насчет нравственных качеств окружавших его лиц.
Не получая почти ничего от отца своего, особенно со времени производства своего в полковники, и вынужденный довольствоваться весьма немногим, он привык вести жизнь весьма умеренную и неприхотливую[6].
Алексей Петрович Ермолов родился в 1777 году, 24 мая, в одном году с императором Александром, которого был старше тремя месяцами. Отец его Петр Алексеевич, небогатый орловский дворянин, служил по гражданской службе и был впоследствии председателем Гражданской палаты, а наконец управлял канцелярией генерал-прокурора графа Самойлова в последние года царствования императрицы Екатерины.
Мать, Марья Денисовна, была из рода Давыдовых[7].
Родился Алексей Петрович в Москве, где-то между Арбатом и Пречистенкой.
Из детства его вот черта, которую он приводил однажды, будучи уже 80 лет, в доказательство своей памяти.
6
Алексей Петрович рассказал мне однажды: «В царствование Александра I владимирское дворянство пожертвовало сумму на какое-то учреждение. Губернатор отнесся ко мне с приглашением принять участие. Я отвечал, что не присылаю ему потому, что не имею во Владимире, равно как и в прочих губерниях ни одной души».
7
Напомним кстати о родственной связи, соединявшей следующие знаменитые в России фамилии: Потемкина, Ломоносова, Раевского, Давыдова, Ермолова, Орлова и проч.
У Потемкина было две сестры, одна была в замужестве за Николаем Борисовичем Самойловым (умер сенатором).
У них остались сын и дочь. Сын Ал. Николаевич (следовательно, родной племянник Потемкину), впоследствии граф и генерал-прокурор. Дочь Катерина Ник-вна была в первом браке за Раевским и имела от сего брака сына Николая – знаменитого героя войны 1812 г., следовательно, Раевский был двоюродным внуком Потемкина. Раевский был женат на Константиновой, внучке Ломоносова, и имел двоих сыновей, с которыми бросился вперед в одном из сражений между Смоленском и Можайском, и дочь в замужестве за Михаилом Федоровичем Орловым, другую за князем С.Г. Волхонским. Во втором браке Катерина Николаевна Раевская была за генерал-майором Львом Денисовичем Давыдовым, от которого был сын Петр Львович, женатый на одной из графинь Орловых.
Лев Денисович имел сестру Марью Денисовну, мать славного Алексея Петровича, и брата Василья Денисовича, у которого был сын Денис. Поэт-партизан, следовательно, двоюродный брат Ермолову.
Мать Раевского была за родным дядею Ермолова. По ней Ермолов находился в свойстве и с ее братом, то есть генерал-прокурором Самойловым, в доме которого и жил в Петербурге при начале своей службы, в царствование императрицы Екатерины II.