Правда, Китай у Страбона непомерно мал, Цейлон (Тапробан) у него имеет размеры еще большие, чем у Птолемея, Ирландия (Иэрне) находится к северу от Британии и Каспийское море соединено с Северным морем длинным, узким проливом; однако общие очертания Индии, Персидского залива и Понта Эвксинского, Азовского и Средиземного морей представлены достаточно правильно. Эта более древняя карта не отличается той подробностью и полнотой, которая присуща карте Птолемея, но она также лишена и чудовищных ошибок Птолемея и обладает всеми теми преимуществами, которые даже самая несовершенная наука имеет перед самыми блистательными предположениями.
Разумеется, даже у Птолемея эти фантазии, ясные и простые, появляются лишь время от времени и не столь уж сильно изменяют облик центральных и куда более важных для его времени пространств Старого Света; однако нам еще предстоит увидеть, как в эпоху средневековья воображение арабов привело к тому, что в географической науке преобладал вымысел.
Не следует забывать, что задолго до средневековых описаний мира, сделанных христианами и мусульманами, существовали работы древних греков. Оказавшись перед выбором, эти последние, и еще более — арабы, за редкими исключениями, принимали Птолемееву систему, ибо она казалась им грандиознее, симметричнее и изящнее.
Рассмотрим, однако, развитие всей этой географической мифологии.
Исходя из представлений о мире как о диске или шаре, центре вселенной, вокруг которого вращаются шесть небесных кругов — меридиан, экватор, эклиптика, оба тропика и горизонт, арабские философы, занявшись земной поверхностью, разработали учение о Куполе, или Вершине мира, а обратив взор к небесам, создали псевдонауку Ануа, или науку о размещении созвездий, соединенных с 12 столпами Зодиака и 28 обителями луны.
Нас не занимает арабская астрология. В этой связи уместно назвать ее лишь как возможный источник знаний древних христиан о Южном Кресте и других созвездиях, игравших важную роль в истории географических открытий, тех, например, которые Данте описывает в первой песни «Чистилища». Но географические теории ислама, почерпнутые из иудейского Пятикнижия и теоретических рассуждений Птолемея, имели непосредственное и реакционное влияние на науку. Симметрическое разделение греками суши на семь зон, или климатов, а земной поверхности на три части, состоящие из воды, и одну часть, представляющую собой terram firmam (земную твердь), индийское четырехчастное деление мира на «римские земли» и Восток, аналогичное китайское деление мира на четыре части: Китай, Индию, Персию и Тартарию — все это, образовав причудливую смесь, вновь обнаружилось в арабской географии. Судя по всему, из Индии и санскритской «Ланка» арабы позаимствовали миф об Оджеине, Арине, или Ариме, а также идею о Вершине мира; у Птолемея, несомненно, было почерпнуто священное число — 360 градусов долготы, — которое соответствовало количеству дней в году и точно делилось на 180 градусов суши, или «обитаемой земли», и 180 градусов моря, или «неплодоносящей пустыни». Семи климатам было найдено соответствие в семи великих мировых империях, главными из которых считались Халифат (или Багдад), Китай, Рим, Туркестан и Индия.
Священный город Оджеин был центром большинства древних восточных систем: приняв у арабов форму Арима («Купол земли»), он превратился потом в некую неподвижную точку, вокруг которой «вращались» средневековые теории об устройстве мира. «Где-то в Индийском океане, между Коморином и Мадагаскаром», — такой компромисс был найден, когда эту гору не удалось обнаружить ни у одного из известных побережий. Все это было смешано с представлениями о птице Рух и Лунных горах в Африке, о Магнитном острове и Восточном царстве, сотворенном из одной огромной жемчужины. И даже у Роджера Бэкона эта вершина служит алгебраическим знаком математического центра мира[7].
Развитие науки, хотя и вынудившее арабских ученых признать ошибку Птолемея (расширение пределов известного ему мира), привело лишь к измышлению схоластического различия между подлинными и традиционными Востоком и Западом. Из-за невероятных исторических фантазий, к которым всегда были склонны люди Востока, путаница достигла предела. «Александрийские и Геркулесовы столпы», названия самых отдаленных точек на востоке и на западе пришли из мифов о завоеваниях подлинного Искандера и героя греческих и финикийских мифов. Арим в центре, Геркулесовы и Александрийские столпы, а также Южный и Северный полюсы, находящиеся на равном удалении от Арима, т. е. центр и четыре угла света, определенные столь точно, сколь могла позволить геометрия, — такой была карта мира, сначала у арабов, а впоследствии у их христианских последователей.
7
При этом обитаемая часть мира, расположенная главным об разом в Северном полушарии, выглядела в длину в два раза больше, чем в ширину.