Чтобы составить представление о том, сколь сильны были чары, во власти которых находилась мысль как в мусульманском, так и в христианском мире, мы можем ознакомиться с высказываниями европейских мыслителей XII и XIII вв., живших вдали от мусульманских стран уже в то время, когда расцвет мусульманской мысли начал сменяться упадком, а христианская схоластическая философия приобрела самостоятельное значение. Жерар Кремонский и Аделяр Батский (переводчик трудов великого арабского географа Мохаммеда эль-Хорезми) в XII в., Роджер Бэкон и Альберт Великий в конце XIII в. столь же ясно излагают свои географические постулаты, сколь и теологические или этические принципы. Для нас важно то, что постулаты эти в точности отражают представления арабской науки, или псевдонауки предшествующей эпохи, и, таким образом, рассуждения этих ученых помогут понять мусульманское мышление в эпоху между VIII и XII вв. Начало этой эпохи представлено трудами ученых двора халифа Аль-мамуна (813–833), а конец — сочинениями Идриси, придворного писателя короля Роджера Сицилийского (около 1150 г.).
1. Аделяр, соединяя плоды своего парижского образования со взглядами Мохаммеда эль-Хорезми, рассказывает об «изучении арабами планет и времени, начиная от центра мира, называемого Арим; расстояние от центра мира до всех четырех концов земли одинаково, то есть 90 градусов, отвечающие четвертой части земной окружности». Определение местонахождения всех стран света и всех временных отметок — занятие утомительное и не имеющее конца. Поэтому меридиан берется как мера последнего, а Арим — первого, и, пользуясь этой исходной точкой, «нетрудно определить, где находятся другие страны». «Арим находится под экватором, в точке, где отсутствует широта», — заключает Аделяр и ясно дает понять о существовании в то время у арабов таблиц, к которым прибегали для того, чтобы вычислить положение всех главных местностей каждой страны относительно меридиана Арим.
2. Жерар Кремонский, который, хотя и жил какое-то время в Толедо, был, по существу, итальянцем, рассказывает о «средоточии мира» (служащем для вычисления долготы), «называемом Арим и, как говорят, находящемся в Индии».
В своей «Теории планет» Жерар сообщает о вещах еще более удивительных. Арим оказывается географическим центром, о котором знали и которым пользовались Гермес Трисмегист и Птолемей, а также великие арабские географы; войска Александра Македонского прошли так же далеко к востоку от Арима, как Геркулес к западу; оба достигли омывающего сушу океана, и, значит, «Арим равноудален от тех и других столпов, то есть на 90 градусов, и точно так же от того и другого полюса, Северного и Южного, на те же самые 90 градусов». То же повторяется в таблицах, составленных Альфонсо Мудрым Кастильским приблизительно в 1260 г. н. э. Два величайших средневековых мыслителя, Альберт Великий и Роджер Бэкон, воспроизвели главные пункты этого учения — присущую ему ложную симметрию и сочетание подлинного с традиционно принятым. Каждый из них при этом сделал еще и собственные добавления.
3. Альберт Великий (Альбертус Магнус), среди европейских схоластов уступающий в славе только Фоме Аквинскому, в своих «Астрономических воззрениях» повторяет Аделяра, упоминая об «Ариме, где отсутствует широта».
4. Роджер Бэкон обсуждает не только подлинный и традиционный Восток и Запад, но даже Арим, существующий в двух ипостасях: один — «под земным экватором, другой — под небесным». Он полагает, что Арим находится в центре мира, но не реального, а легендарного.
В другом месте своего труда Бэкон, первый английский ученый, занимавшийся точными науками, допускает, что Вершина мира не отстоит ровно на 90 градусов от востока, несмотря на то что ее туда поместили математики. И все же, утверждает он, в этом нет противоречия, ибо сторонники теории «рассуждают об известном им обитаемом мире сообразно с истинным представлением о широте и долготе», и это «истинное представление» не столь отлично от того, что сложилось у Плиния и других путешествовавших. Долгота обитаемого мира составляет более половины всей окружности земли. Эти слова, воспроизведенные в сочинении «Образ мира», принадлежащем перу кардинала Питера Эйли (1410 г.), стали известны Колумбу и способствовали формированию его представлений о форме земли («в виде груши»), о земном рае и окружности земли — столь Чудовищно сжатой, что на ней практически не осталось места для Тихого океана[8].
8
В посланиях Колумба королеве Изабелле (1498 г.) улавливаются, если можно так выразиться, последние отзвуки арабской теории, представлявшей собой смесь из Моисеевой и греческой географии с исправлениями, которые Роджер Бэкон внес в Птолемееву картину мира. «Старое полушарие, — пишет он, — центром которого является остров Арим, сферическое, но другое, новое имеет форму нижней половины груши. На расстоянии ста лиг к западу от Азорских островов земля поднимается к экватору и температура растет. Вершина находится в устье Ориноко».