В апреле 1968 г. итальянский промышленник Аурелио Печчеи учредил Римский клуб. Он объединяет около 100 представителей мировой политической, финансовой, культурной и научной элиты, как правило, не состоящих на госслужбе. В качестве одной из главных задач его участники видят привлечение внимания мировой общественности к наиболее острым, с их точки зрения, глобальным проблемам. Именно с подачи этой организации в 1970-е гг. политики, журналисты, деятели культуры и бизнесмены на Западе заговорили о борьбе за экологию.
А в 1972 г. на площадке Римского клуба ряд исследователей во главе с супругами Медоуз представили доклад «Пределы роста»[11], согласно которому человечество достигло предела своих технико-экономических возможностей, рискуя столкнуться с экологической и демографической катастрофой. Из чего вытекала необходимость обеспечения нулевого роста (zero growth) посредством частичной деиндустриализации, кратного увеличения расходов на экологические нужды, переноса грязных и массовых производств в страны третьего мира, сокращения потребления и реализации программ по ограничению рождаемости в мировом масштабе[12].
Показательно, что параллельно с разработкой идеи нулевого роста сотрудникам Тавистокского института изучения человеческих отношений (Великобритания) было поручено разработать программу идейно-информационного психологического воздействия на население с целью «устранить культурный оптимизм шестидесятых» и таким образом резко изменить настроения в обществе[13].
C 1971 г. в Давосе по инициативе профессора Женевского университета Клауса Шваба проводится Всемирный экономический форум (ВЭФ).
Некоторые наблюдатели полагают, что основная цель этой площадки – ретрансляция в широкое информационное пространство идей и смыслов, рожденных в других элитарных клубах[14]. Как бы там ни было, но более чем за полвека существования ВЭФ его авторитет заметно снизился. Сегодня намного чаще можно столкнуться с возмущениями по поводу стоимости участия и репликами про форум как «корпоративную машину по зарабатыванию денег», нежели с обсуждением содержательной стороны «давосских» дискуссий. Неудивительно и существенное сокращение высокопоставленных участников ВЭФ. Известны случаи демонстративного бойкотирования Давоса различными влиятельными персонами вроде турецкого президента Реджепа Эрдогана[15].
Благотворительные фонды. Несложно заметить, что к созданию практически всех закрытых наднациональных структур самое непосредственное отношение имели фонды, связанные с влиятельными и богатыми семьями, – Рокфеллера, Форда, Карнеги. Наряду с благотворительностью, обозначенной миссией учреждений, их важным неформальным функционалом было обеспечение консенсуса элит и содействие разрешению противоречий между ветвями власти и/или различными политическими и аппаратными группами.
Такая роль крупнейших американских благотворителей дала профессору Роберту Арнове повод говорить о крайне негативном их влиянии на чистоту демократических процедур. В книге «Благотворительный и культурный империализм»[16] Арнове отмечал, что такие фонды, представляя собой нерегулируемую и не поддающуюся учету концентрацию власти и богатства, де-факто формируют повестку дня, помогая поддерживать экономический и политический статус-кво, тормозя и предотвращая радикальные, структурные изменения[17].
Неудивительно, что продвижение глобалистского проекта в значительной степени опирается на благотворительные фонды. Причем важный элемент укрепления и распространения их влияния и популяризации нужных идей и нарративов – участие в финансировании науки и образования, формально вполне соответствующее их уставным задачам.
«Сила фондов не в том, чтобы диктовать, что должно изучаться, – пишет Арнове. – Их сила в определении профессиональных и интеллектуальных параметров, в определении того, кто будет получать поддержку в изучении жизненно важных тем и вопросов. Поэтому власть фондов заключается в том, что они предлагают определенные виды деятельности, в которых они заинтересованы и которые готовы поддерживать. Им достаточно указать сферу, интересующую их, в результате чего целый университетский мир обнаружит, что его интеллектуальный компас всегда будет указывать именно в эту сторону»[18].