Джейни плыла вниз головой по течению спусковой шахты, раскрыв рот и полная пыла, а её чёрные волосы клубились над головой словно туча. Она потеряла свою вуаль. Пол показал ей мальчишку и ступил к ней шахту. Шлюз захлопнулся за ним, и движение воздуха прекратилось.
Он взглянул на Джейни. Она перестала грести и жадно, не отрываясь, смотрела в лицо мёртвого мальчика.
— Что-то не так, — заметил Пол и она, казалось, поняла, хоть было возможно и то, что она всего лишь уловила страх в его голосе.
Шлюз не открывался, и течение в шахте потихоньку меняло направление, поднимая их; он попытался плыть против него, но эти усилия были безнадёжны. Когда они оказались на самом верху, мёртвый мальчик заговорил; Джейни зажала ему рот ладонью, чтобы заглушить звук. Шлюз на посадочную площадку открылся и они вышли на 101-й этаж.
Голос из громкоговорителя на стене сказал:
— Прошу прощения, что приходится вас задерживать, но есть основания полагать, что недавно вы подверглись отклонениям от оптимальной модели развития. Я подойду лично через несколько минут, дабы предоставить консультацию; пока вы ожидаете, возможно, нам будет полезно рассмотреть, что подразумевается под «оптимальным развитием». Взгляните на проекцию.
— Сперва, в младенчестве, ребёнок испытывает привязанность к своей матери, той, что предоставляет тепло и пищу…
На другом конце комнаты была дверь, и Пол с размаху ударил по ней тяжёлым стулом, подняв звон, который почти заглушил монотонную речь.
— Затем, на время, первостепенную (или почти первостепенную) важность обретает группа сверстников. Мальчики и девочки, которых вы видите, посещают образцовую школу в Армстронге. Обратите внимание, что для маскировки черноты космоса над их воздушным куполом не используется никакого тонирования.
Замо́к вырвался из дверной рамы, но дистанционно-приводной гидроцилиндрический доводчик захлопывал дверь всякий раз, стоило удару стула распахнуть её. Пол с разгона ударил в неё плечом и, прежде чем она успела закрыться вновь, подставил колено туда, где прежде находилась выбитая щеколда. Хромированный стальной стержень толщиной с палец вывалился из стула, когда дерево и пластик, державшие его, разбились под ударами; краткий миг непонимания, потом Джейни, бросив мёртвого мальчика, вклинила стержень между дверью и косяком и выскользнула наружу. Пол следовал за ней, когда стержень поднялся, и дверь захлопнулась, сомкнувшись на его ступне.
Он закричал, и закричал снова, а затем, в звенящем эхом безмолвии, услышал бубнёж громкоговорителя об образовании и всхлипывающее, сдавленное дыхание Джейни. Сквозь щель между дверью и косяком (проём шириною в два сантиметра, которому мешало сомкнуться то, что осталось от его правой ступни) он мог видеть побелевшее лицо и слепые, злорадные глаза мёртвого мальчика, чья воля по-прежнему удерживала стальной стержень подвешенным в воздухе.
— Сдохни! — заорал на него Пол. — Сдохни! Ты мёртв!
Стержень грохнулся вниз.
— Эта молодая женщина, — произнёс громкоговоритель, — избрала профессию медика. Она станет врачом, и сейчас утверждает, что была рождена для этого. Оставшуюся жизнь она проведёт, облегчая мучения от недугов.
Прошло несколько минут, прежде чем Пол сумел заставить Джейни понять, что ей потребуется сделать.
— После пяти лет обучения базовым методам оказания медицинской помощи, ещё три года она будет специализироваться в хирургии, прежде чем…
Джейни потребовалось долгое время, чтобы перекусить его ахиллово сухожилие; когда с этим было покончено, она принялась рвать связки, крепившие кости предплюсны к голени. Сквозь боль он мог чувствовать, как горячие слёзы смывают кровь с его ступни.
Послесловие
С самой публикации этого рассказа меня принялись критиковать за моё написание слова «вервольф». Я вернулся к первоначальному написанию, чтобы обратить внимание на значение слова: «человековолк».[6] Мы бы скорее сказали «человек-волк», притом, что эти слова выражают совершенно разные идеи. Наш вервольф — это человек, который становится волком. Человековолк, которого представляли себе англы и саксы, был человеком, внушающим такой же страх, как и волки, и по тем же причинам.
Изначально слово Wer обозначало в англосаксонском языке мужскую особь человеческого вида.[7] Мне хотелось древнего изначального смысла, и потому я назвал только что прочтённый вами рассказ именно так, как назвал.
6
В оригинале рассказ называется «
7
Словом