Решать вопросы превосходно получалось у него с самого детства, когда за медяки и яблоки Игги решал споры среди соседских мальчишек. Авторитет у него был непререкаем, потому как он единственный из всех являлся владельцем настоящего боевого ножа, и чуть что, тут же грозил им каждому, кто пытался усомниться в его словах.
На последние деньги он заказал небезызвестную вывеску и принялся за работу.
Дела поначалу пошли просто превосходно. Он брался за любые заказы, хотя отдавал предпочтения тем, которые требовали как можно меньше усилий и приносили максимум прибыли. За несколько лет он умудрился скопить некое количество золотых монет и приобрел достаточную известность в столице. Это было достижением.
Тут Игги решил, что уже достаточно. Работать было занятием крайне утомительным, ведь частенько приходилось сновать по городу туда-сюда в совершенно нечеловеческих условиях, под проливным дождем, оставаясь без обеда и даже ужина.
Скопленных средств хватало на вполне сносное существование, и Джуба на время отошел от дел. Потом это ему понравилось, и возвращаться к активной деятельности он не очень-то и спешил, соглашаясь лишь время от времени на незначительные подработки, которые, правда, иногда выливались в серьезные неприятности, но тут уж ничего не попишешь. По крайней мере, на широкую ногу свое дело Игги вновь ставить не намеревался.
Но хорошему всегда приходит конец. С чем в душе Игги был совершенно не согласен, но не он первый, не он последний…
Деньги кончились. Опять. Некоторое время еще удавалось брать в долг, но вскоре давать перестали, потому как отдавать Игги было нечем.
Да и с подработками в последнее время стало сложно. Все дела, что ему предлагались, либо требовали невозможно больших усилий, либо слишком низко оплачивались. А утруждаться за гроши он считал ниже своего достоинства.
Вот поэтому нынешнее утро показалось ему столь мрачным, несмотря на яркое солнце, вовсю светившее за окном.
Пришло время снова начать работать всерьез, как прежде, а осознание этого факта не могло не угнетать.
Ноги, подчиненные жестокой логике, сами по себе вынесли его из дома и направили в сторону любимейшего заведения Игги, харчевню, носившую привлекательное название «Жрi и пѣй!» Заведение отличалось от прочих подобных в лучшую сторону, во-первых, своей более-менее сносной кухней[4], не то чтобы особо изысканной, скорее обильной, а во-вторых, посетителями.
В «Жрi и пѣй» стекались со всего царства искатели приключений и просто желающие подработать на хлеб насущный. Сюда же приходили и те, кому эти самые «искатели» вдруг понадобились, то есть работодатели. Один из бородатых профессоров недавно открытого и вскоре закрытого царского Университетуса[5], забредший как-то по случаю в «Жрi и пѣй» и ознакомившись с тамошними условностями, пробормотал несколько слов себе под нос, но Игги, обладавший замечательным слухом, все же разобрал странную фразу: «Да это же настоящая биржа труда, мать ее за ногу!» Однако значение сего словосочетания от него ускользнуло.
Хозяина харчевни, этой надежды на жизнь лучшую, звали Осьмой[6], был он толст и бородат, как и положено каждому уважающему себя владельцу едальни.
Народу с утра было и не много, и не мало — в самый раз. Пахло жареным мясом и луком. Джуба потянул было носом, но вспомнил о собственных карманах, полных печали, и приуныл. Разгуляться не получится. Узрев невеселого Игги, хозяин заведения оторвался от протирания огромных деревянных кружек и приветливо кивнул.
Джуба был тут на особом счету. Однажды он помог Осьме выкрутиться из одной крайне неприятной истории*. С тех пор его кормили и поили здесь с огромной скидкой, но все же не бесплатно.
Как-то раз Осьма прирезал слишком уж наглого гостя и дабы не угодить на дыбу, а после — виселицу, вынужден был избавиться от тела. Тут-то и пригодился Джуба, который вывез труп на телеге за пределы города, воспользовавшись своими связями среди стражников у ворот, а после прикопал несчастного в ближайшем лесочке.
— Здорово, Осьма, — с глубоким вздохом поздоровался Игги. — Я по делу.
— Всегда рад помочь моему уважаемому другу и товарищу!
Джуба еще раз горестно вздохнул, простившись на время с беззаботной жизнью. Выбора в любом случае не было.
— Контора моя снова открывается, с сегодняшнего дня. Клиенты нужны. Подсобишь?
Осьма так удивился, что чуть не уронил очередную кружку.
— Неужели? А мне-то казалось, что ты навечно завязал с работой…
5