Длинные отчеты в государственную адвокатуру и министерство иностранных дел составлялись, как правило, референтами или руководителями отделов[114]. Чаще всего арестовывались подозреваемые или действительно «левые» по обвинению в запрещенных политических акциях (например, распространение листовок) или за ношение оружия, как это было с арестованным 4 января 1933 г. членом РФБ Йозефом Г., который вместе со своими товарищами по борьбе занимался нелегальной политической деятельностью. В связи с недостаточностью доказательств он был отпущен несколько часов спустя[115].
31 января 1933 г. на члена СА Стиглауэра, если верить его показаниям, было совершено нападение коммунистами на одной из улиц Мюнхена. Среди нападавших якобы был человек по имени Брандл, о котором и заявил в полицию Стиглауэр. Он знал даже его адрес, поэтому арест был чисто формальным делом. Отдел VI/1 управления полиции начал расследование по этому делу. Брандл, который отрицал содеянное и мог даже подтвердить свое алиби, был арестован 20 марта 1933 г. по заявлению баварской политической полиции (БПП) и 5 дней спустя отправлен в недавно организованный концентрационный лагерь Дахау. На очной ставке 4 апреля 1933 г., подвергшийся нападению член СА не смог опознать предполагаемого преступника Брандла, однако арестованный так и остался в Дахау. 12 апреля Генрих Мюллер отослал коменданту лагеря письмо, в котором он запрашивал информацию о заключенном Брандле[116].
Институт «охранных арестов» не был нововведением национал-социалистов. Этот институт появился после смены власти и стал действовать после поджога рейхстага и принятого в связи с этим постановления от 28 февраля 1933 г. Согласно этому постановлению, подозреваемый мог находиться неопределенное время под арестом и не имел возможности организовать себе юридическую защиту. Мюллер сразу же перешел на «новые» методы работы.
«Новый, более короткий путь» ведения дел нравился Мюллеру, поскольку до 1933 г. для заведения дела было необходимо длительное наблюдение за подозреваемым. Введение «охранных арестов» повлекло за собой то, что Мюллер часто имел дело с политическими отделами концентрационных лагерей, руководимых служащими гестапо. В Баварии в 1933–1934 гг. было замечено чрезмерное увлечение методом «охранных арестов». Ставленник рейха фон Эпп указывает в своем меморандуме баварскому министру внутренних дел на «многочисленные злоупотребления при выполнении постановления об «охранных арестах». В связи с чрезмерно высоким числом взятых под «охранный арест» в Баварии он просил о дополнительном расследовании дел[117].
БПП полностью отделилась от VI отдела управления полиции Мюнхена 15 марта 1933 г. Созданный позднее политический отдел управления полиции Мюнхена продолжал заниматься политическими преступлениями, однако сфера его деятельности была ограничена Мюнхеном[118]. После вмешательства Баварии 9 марта 1933 г. Гиммлер, в качестве уполномоченного начальника полиции, переехал в Виттельсбахский дворец, в котором позже разместилась и вся БПП. Рейхсфюрер СС был посвящен в должность представителем правительства рейхстага рейхскомиссаром Францем фон Энном. Гиммлер назначил руководителя службы безопасности СС (СД) Райнхарда Гейдриха своим уполномоченным для руководства VI отделом. Министр внутренних дел Вагнер назначил Гиммлера комендантом политической полиции Баварии и руководителем этого вновь созданного учреждения. Обособление БПП выразилось, не в последнюю очередь, происшедшим осенью 1933 г. переездом из здания управления полиции Мюнхена на улице Эттштрассе в Виттельсбахский дворец на улице Бринерштрассе, 50[119]. Из управления полиции Мюнхена до 1 мая 1936 г. 111 служащих перешли работать в БПП; только 9 из них вернулись из БПП на свое прежнее рабочее место[120]. Хорошо зная русскую систему полиции, Мюллер предложил свои услуги власть имущим. Его секретарша Барбара X.[121] рассказывала о том, что с 1936 по 1938 гг. он беспрерывно писал отчеты о структуре коммунистической партии.
Он диктовал ей собранные сведения, начиная от «Союза Спартака», заканчивая Центральным комитетом в Москве, о целях КПД и ее подпольной деятельности, методах работы, а также о руководстве агентами на востоке через службу в Москве. Эти отчеты посылались Гейдриху, а позже в сокращенной форме Гиммлеру. Мюллер был восхищен методами ведения допросов в русской тайной полиции. Ответственный в РСХА за контрразведку и предотвращение диверсий Хорст Копков вспоминает: «Мюллер нередко говорил мне, что его очень бы интересовало, как русские добились признания своей вины генералом Тухачевским. Он был очень удивлен тем, что сам Тухачевский[122] на процессе в Москве признался в связи с немецкими офицерами. Он считал, что у русских должно быть какое-то средство, он неоднократно говорил о применении наркотиков, делающих таких людей безвольными, способными на такие чудовищные признания»[123].
114
Баварский министр внутренних дел Швейер использовал отчет отдела VI/N 17 апреля 1924 г. как повод для того, чтобы выступить с резкой критикой в письме начальнику полиции Мюнхена Мантелю. Он был очень недоволен поступившими сообщениями. С одной стороны, «движение левых» было описано очень подробно, отчеты же о деятельности «правых» содержали очень мало информации. Он потребовал такое же подробное описание «правой стороны»; McGee, S. 196. После письма Швейера составление отчетов VI отделом в корне изменилось. О правом движении стали поступать такие же подробные отчеты; Faatz, S. 133.
115
Запись показаний Йозефа Г. 4 января 1933 г., сделанная Генрихом Мюллером в полиции Мюнхена; государственный архив Мюнхена, полиция Мюнхена 6900.
117
Martin Broszat, Nationalsozialistische Konzentrationslager, in: Anatomie des SS-Staat.es, Bd. 2, S. 31; Faatz, S. 573.
118
Письмо Гиммлера от 24 октября 1933 г. руководству полиции Мюнхена; государственный архив Мюнхена, управление полиции Мюнхена 6954.
119
Ludwig Eiber, Polizei, Justiz und Verfolgung in München 1933 bis 1945, in: München. «Hauptstadt der Bewegung», Katalog zur gleichnamigen Ausstellung, hrsg. v. Stadtmuseum München, München 1993, S. 235.
120
Циркуляр для внутреннего использования полицейского управления Мюнхена (отдел I, DSt. 124) от 22 апреля 1938 г.; государственный архив Мюнхена, управление полиции Мюнхена 6954.
121
Высказывание от 9 ноября 1961 г.; Центральный отдел главного управления юстиции в Людвигсбурге, обозначение документов 415 АН 422/60. дневник № SK. ZSt. röm. 1/ 1—79 60.
122
1-й заместитель наркома обороны маршал Михаил Николаевич Тухачевский (1893–1937) был замешан в 1936/1937 гг. в заговоре против Сталина, был обвинен в шпионаже, в антигосударственной деятельности и приговорен к смертной казни. Легендарный Тухачевский был в свое время самым молодым маршалом в мире. Сначала Сталин сместил сторонника Троцкого и назначил его (Тух.) на незначительную должность. Только после 1930 г. началась его блистательная военная карьера. Его называли тогда «красным Наполеоном», олицетворявшим национальное возрождение России; Главный архив Потсдама, R58/141, сравнить с главой «Процесс над Тухачевским» в мемуарах Шелленберга.
123
Высказывание Хорста Копкова от 9 мая 1961 г.; Центральный отдел главного управления юстиции в Людвигсбурге, обозначение документов 415 AR 422/60, дневник № SK. ZSt. röm. 1/1—79/60.