Юнга. Я скажу, что я…
Оксана. Ну…
Юнга. Я скажу, что у меня живот болит и я в гальюн иду… «Пустите — не выдержу».
Оксана. Ступай! Ступай!
убежал. Входят и .
Стрыжень. Задраить салон.
Комитетчики задраивают.
Оксана. Что случилось?
Стрыжень. Радиограмма из центра.
Оксана. Москва ответила?
Стрыжень. Да. Шифрованная — комитету. Простая — адмиралу.
Оксана. Читай.
Стрыжень. Я прочитаю радиограмму адмиралу. (Читает.) «Наморси. Коллегия Народного комиссариата по морским делам приказывает вам немедленно принять меры к переводу судов из Новороссийского порта в Севастополь с таким расчетом, чтобы закончить перевод всего флота не позже девятнадцатого сего июня».[3] Что же это… Значит, нужно возвращаться?
Комитетчики. Назад?
Оксана (взволнованно). Шифр. Давай шифр…
Комитетчики. Шифр… шифр…
Стрыжень (читает). «Семнадцать, дробь три одиннадцать… Дорогие товарищи. Двадцать шесть, дробь пять, семь, сорок три… Германия ультимативно требует от нас возвращения флота в Севастополь. Одиннадцать три, дробь пять… Не давая никаких гарантий, что он не будет захвачен ими или Украиной, кроме бумажных. Двадцать семь, дробь нуль, нуль три, пять… Наш морской представитель в мирной делегации в Киеве донес, что немцы требуют участия нашего Черноморского флота в войне империалистической, на что Центральная рада склонна согласиться… Двадцать четыре, семьдесят семь, дробь нуль, три, один… На наше предложение немцам оставить флот в Новороссийске под гарантию, что он оттуда не выйдет, дан отрицательный ответ. Все дипломатические попытки обеспечить Черноморский флот в Новороссийске оказались тщетны. При таких условиях и при беззащитности Новороссийска с суши принято решение… Семь, нуль, дробь двадцать один…»
Стук в дверь.
Отдраить.
Вбегает .
Юнга. Тетя, Кобза только что разбудил комендоров и о чем-то тихо с ними говорит. Туда пришел Гайдай.
Стрыжень. Тсс!.. «Принято решение… семь, нуль, дробь двадцать один».
Большая пауза.
Комитетчики. Давай, давай, Стрыжень.
Стрыжень (с трудом). «Принято решение уничтожить суда в Новороссийске, чтобы они ни в коем случае не могли быть использованы Германией. Срок немецкого ультиматума истекает четырнадцатого июня. Ввиду германского ультиматума правительство сочло себя вынужденным согласиться на возвращение судов в Севастополь. В этом смысле вам будет послан нешифрованный приказ, но вы обязуетесь его не исполнять и считаться только с настоящим предписанием — флот должен быть уничтожен. Моряки обязаны понять, что правительство решается на эту страшную меру только потому, что другого исхода нет… Двадцать четыре, тридцать два… Ульянов… Тридцать один… сорок три…»
Первый комитетчик. Тридцать один, сорок три…
Второй комитетчик. Тридцать один, сорок три…
Третий комитетчик. Тридцать один, сорок три… Ленин.
Большая пауза.
Оксана (тихо). Гайдай… Остановить Гайдая немедленно…
Стрыжень. Немедленно освободить балтийца.
Зажег шифрованную радиограмму. Гаснет свет, и по мере того как сгорает в руках Стрыжня радиограмма, в темноте исчезают суровые лица взволнованных комитетчиков.
Ночь. В трюме слышно — шумят, стонут волны, бьют о борт. У отсека стоит ; он оперся на винтовку, дремлет. Шумят, рокочут волны, бьют о борт. Входят и .
Кобза. Надо скорей кончать, Гайдай. На рассвете она может его выпустить.
Гайдай. А может, подождать до утра? Я еще раз поговорю с ней.
Кобза. Ждать нельзя ни минуты. Сегодня ты сам убедился, что она уже сагитирована им. На рассвете она его выпустит, и если провокатору удалось обкрутить комитет, то он обкрутит и моряков и уничтожит корабли. Предадут революцию!.. Помни, Гайдай, история никогда не простит твоих колебаний, постольку поскольку перед нами поставлена великая задача — спасти флот и до самой смерти биться под красным знаменем.
3
Дело № 1. Генморма, с. 13. Исторические документы, радиограммы, опубликованные в нашей печати в 1932 году и разрешенные к использованию в художественных произведениях.