Когда Янукович бежал в Россию, Служба внешней разведки приняла на себя весь гнев Путина, выразившийся в увольнениях и понижениях (это подтвердил источник F[6]). Несмотря на то, что генерал ФСБ Сергей Беседа посетил Киев всего за 10 дней до побега Януковича, ведомству удалось избежать ответственности за провал, хоть и с большим трудом. ФСБ даже добилась приоритета в будущих разведывательных операциях в Украине[7].
Это тот же принцип «соревнующихся ведомств», которым руководствуются и в США, но с примесью социального дарвинизма. Размытые границы и дублирование ответственности между спецслужбами приводит к войнам не только за сферы влияния, финансирование и доступ к власти, но и за бизнес-возможности для командования, а иногда просто за выживание.
Федеральное агентство правительственной связи и информации (ФАПСИ) испытало это на себе, когда альянс ФСБ, СВР и ГРУ привел к поглощению этого ведомства, но это один из вопиющих примеров. «Война силовиков» продолжалась с 2004 года. Совсем недавно ФСБ удалось поставить своего человека во главе управления экономической безопасности и противодействия коррупции МВД, замглавы которого погиб при таинственных обстоятельствах. Во время допроса в Следственном комитете он смог вырваться из рук охраны и выпрыгнуть из окна шестого этажа[8].
Чаще соперничество бывает не таким кровавым и заметным. Ведомства пытаются показать, что они эффективнее своих конкурентов справляются с обязанностями, добывая наиболее полезную для высшего руководства информацию. Согласно источнику С, СВР и ГРУ добывали идентичную экономическую информацию, иногда офицеры даже подкупали сотрудников посольств, чтобы не дать соперникам заполучить свежие сведения.
В 2014 году офицер ГРУ полковник Виктор Илюшин был выдворен из Франции, когда пытался собрать компромат на президента Франции Франсуа Олланда, хотя это входит в обязанности СВР или даже ФСБ[9]. ФСБ расширила влияние в странах Балтии и северной Европе, бросая вызов ГРУ и СВР[10].
Подобное соперничество может быть полезным. Ведомства демонстрируют изобретательность, находчивость и агрессию. Хотя в такой системе зоны ответственности пересекаются, в теории это предоставляет более широкие перспективы. Как писала Юлия Латынина: «Война спецслужб — это наше ''разделение властей''». Одни шепчут в правое ухо президента, другие — в левое»[11]. Политическая реальность путинского режима свидетельствует об обратном, но об этом мы поговорим позже.
Есть и серьезные минусы. В погоне за быстрыми результатами спецслужбы предпочитают легкую добычу. Более того, желание угодить Кремлю не дает им своевременно обрабатывать и проверять информацию. Координация и обмен сведениями ограничены и происходят только под контролем Путина и его представителей.
К примеру, было невероятно важно, чтобы Зимняя Олимпиада в Сочи прошла гладко. Одно из доверенных лиц Путина вице-премьер Дмитрий Козак занимался организацией этого мероприятия. Он создал целевую группу во главе с Олегом Сыромолотовым, бывшим главой департамента военной контрразведки ФСБ и включавшую замминистра внутренних дел и замглавы Национального антитеррористического комитета. Такое количество высокопоставленных чиновников из разных ведомств в группе было необходимо: обычного уровня координации было недостаточно. Было очевидно, что карьеры этих чиновников зависят от продуктивней совместной работы и обмена сведениями. Как отметил источник из
ФСБ: «Мы знали, что полетят головы; если бы нас не заставили сотрудничать, мы бы так и играли в свои игры».
Закон военного времени
Российские спецслужбы считают себя не просто шпионами, добывающими информацию для тех, кто принимает решения, но и исполнителями, готовыми к решительным действиям. Особенно это заметно в ГРУ, которое действует в нестабильных регионах и через сомнительных посредников и агентов. От торговца оружием Виктора Бута (отбывает срок в США с 2010-го) до боевиков-наемников на Донбассе[12]. Как сказал бывший офицер ГРУ: «Не все из нас были в спецназе, но мы похожи на спецназ».
Однако принудительные методы и рискованные операции говорят о том, что российские спецслужбы работают в режиме военного времени. Еще до ухудшения отношений с Западом они чувствовали, что над Россией нависла угроза.
Режим военного времени выражается в трех аспектах, которые можно проиллюстрировать цитатами. Первая: «Если Запад проигрывает, мы выигрываем». Этот подход «ни себе, ни другим» остался со времен Холодной войны и был озвучен российским академиком со слов командования СВР.
7
Андрей Солдатов, "The True Role of the FSB in the Ukrainian Crisis", Moscow Times, 15 апреля 2014,
http://www.themoscowtimes.com/opinion/article/the-true-roleof-the-fsb-in-the-ukrainian-crisis/498072.html.
8
Joshua Yaffa, "The Double Sting", The New Yorker, 27 июля 2015, http:// www.newyorker.com/magazine/2015/07/27/the-double-sting.
9
Vincent Jauvert, "Revelations sur les espions russes en France", Le Nouvel Observateur, 24 июля 2014.
10
"Several cases of Russian intelligence agents forcing Latvian residents to cooperate with them noticed last year", LETA, 29 марта 2016, http://www.leta.lv/eng/home/important/50C67943- 3C10-48FA-AECA-E5A9A47AD81A/
11
Юлия Латынина, «Большой брат слышит тебя», «Новая газета», 11 октября 2007, http://www.novayagazeta.ru/politics/33686.html.
12
Более подробно я рассказываю об это в "Putin's Secret Weapon", Foreign Policy, 7 июля 2014, http://foreignpolicy.com/2014/07/07/putins-secret-weapon/.