К началу нашего века сложились по меньшей мере четыре точки зрения на природу «Португальских писем». Одни (например, Руссо) считали, что «Письма» были сочинены, причем сразу по-французски, и мужчиной. Другие полагали, что в основу книги легла реальная история связи Марианы и Шамильи, но она лишь дала кому-то из французских литераторов идею создать это произведение. Третьи безоговорочно верили в подлинность писем, но считали, что они были написаны по-французски (быть может, действительно Марианой, а возможно, и кем-нибудь другим) и адресованы либо Шамильи, либо кому-нибудь еще. Наконец, четвертые отстаивали первоначальную версию, т. е. версию Клода Барбена (среди сторонников этой точки зрения одним из самых пылких был немецкий поэт Райнер Мариа Рильке, напечатавший в 1913 г. свой перевод «Писем»).
В 1926 г. Ф. К. Грин[198] опроверг подлинность «Писем», указав на явные несоответствия между биографиями Марианы Алькофорадо и Шамильи и текстом книги. Он разыскал в рукописном отделе парижской Национальной библиотеки полный текст королевской привилегии, выданной 28 октября 1668 г. Клоду Барбену на печатание «книги Гийерага, озаглавленной «Валентинки, португальские письма, Эпиграммы и Мадригалы». Таким образом, Гийераг оказывался автором, а не переводчиком «Писем». Однако находка Грина получила далеко не полное признание. Так, если португальский литературовед Г. Родригуэш[199] разделял точку зрения Грина, то французский писатель К. Авлин пришел к иному выводу: «Что касается меня, — писал он, — то я убежден, 1) что «Письма» вне всякого сомнения подлинны; они написаны женщиной, монахиней; 2) что они адресованы Шамильи; 3) что к тому же нет оснований сомневаться, что они написаны португальской монахиней, а содержащиеся в них приметы эпохи совершенно достоверны; 4) но что этой монахиней не могла быть Мариана Алькофорадо; имя ее остается неизвестным, надеюсь, что и останется таковым; 5) что переводчиком писем был Гийераг; что же касается „светской дамы“, то ею могла быть и г-жа Педегаш, и Сюблиньи, и любой другой связанный с Барбеном второстепенный писатель, какого угодно пола — это мне безразлично»[200].
В 1962 г. Ф. Делоффр и Ж. Ружо издали сочинения Гийерага[201] (куда вошли «Португальские письма», «Валентинки», стихотворения, статьи, переписка) и в обширном предисловии попытались доказать его авторство. В дальнейшем их аргументация была развита в серии статей[202]. Их работы были встречены позитивно, но появились и возражения, причем полемика принимала порой весьма резкие формы[203]. Система доказательств Ф. Делоффра и Ж. Ружо строилась по нескольким направлениям. В историко-литературном плане исследователи показали, что появление «Писем», их форма связаны со стремительно нараставшим в 60-е годы XVII в. интересом к документальности и достоверности, что отразило кризис прециозной прозы. Стилистический анализ «Португальских писем» продемонстрировал их родство с другими писаниями Гийерага и поставил их в связь с литературными вкусами, царившими в салонах Генриетты Английской, маркизы де Сабле, госпожи де Ла Саблиер, где Гийераг был постоянным гостем. Документальные данные (обнаруженные королевские привилегии, разысканный в провинциальной библиотеке сборник «Валентинки», в котором, помимо стихотворений, оказались напечатанными несколько писем Гийерага, его переписка с Расином, Буало, свидетельства мемуаристов и т. п.) также явились веским подтверждением их выводов.
Но, пожалуй, самым существенным в системе доказательств Ф. Делоффра и Ж. Ружо стала глубоко изученная ими биография писателя.
3
Ты взыскан, Гийераг, способностью счастливой
Как говорить красно, так и молчать учтиво.
Биография Гийерага была впервые серьезно изучена лишь в наше время Ф. Делоффром и Ж. Ружо[204]. Многое еще, очевидно, будет уточнено и открыто: неизвестные факты, новые рукописи. Однако благодаря усилиям исследователей, их поискам в архивах Гийераг уже сейчас может считаться не только одним из остроумнейших людей своего времени, что было известно давно[205], не только другом Буало и Расина (о чем также знали[206]), но и способным стихотворцем, и незаурядным писателем-эпистолографом[207]. Это — оставляя пока в стороне вопрос о «Португальских письмах». Вот его curriculum vitae.
198
F. С. Green. Who was the author of the «Lettres Portugaises». — «The Modem Language Review», t. XXI, 1926, p. 159—167.
199
G. Rodrigues. Mariana Alcoforado. Historia e critica de uma fraude literaria. Coimbra, 1944.
202
См.: F. Deloffre. L’Auteur des «Lettres Portugaises» juge de la tragédie racinienne. — «L’Esprit Créateur», t. IV, 1964, p. 183—192; idem. Guilleragues épistolier: une lettre inédite à Madame de La Sablière. — «Revue d’Histoire littéraire de la France», t. LXV, 1965, n° 4, p. 590—613; idem. «Guilleragues, rien qu’un gascon...» Remarques sur quelques particularités de la langue de Guillergaues et des Lettres Portugaises. — «Revue de linguistique romane», t. XXX, 1966, p. 267—278; F. Deloffre, J. Roujeot. Etat présent des études sur Guilleragues et les «Lettres Portugaises». — «L’Information littéraire», 1967, n° 4, p. 143—155; idem. Les «Lettres Portugaises», miracle d’amour ou miracle de culture. — «Cahiers de l’Association internationale des études françaises», n° 20, 1968, p. 19—37. Популярное изложение точки зрения Ф. Делоффра и Ж. Ружо и рассказ об этой многовековой литературной загадке см. в очерке Романа Белоусова «Португальская монахиня или гасконский дворянин?» (в его кн.: О чем умолчали книги. М., «Сов. Россия», 1971, стр. 234—243).
203
См., например: A. Lebois. La Portugaise s’appelait Clara Gazul? — «L’Age nouveau», t. IV, 1962, p. 95—99. Вопрос об авторстве «Португальских писем» явился даже причиной шумного судебного процесса, в котором Ф. Делоффр и Ж. Ружо выступали ответчиками, а истцом был К. Авлип (см.: «Mémoire de F. Deloffre et J. Rougeot appelants dans l’affaire Deloffre et Rougeot contre Aveline». P., 1967). По поводу споров, вызванных работами Ф. Делоффра и Ж. Ружо, см.: G. Mirandola. Guilleragues e le «Lettres Portugaises»: sviluppi europei di un problema critico. — «Studi francesi», n° 34, gennaio-aprile 1968, p. 80—89.
205
Г-жа де Севинье, например, сообщает следующую фразу Гийерага, ставшую затем хрестоматийной: «Гийераг сказал вчера, что Пеллиссон злоупотребляет правом мужчины быть некрасивым» (см.: Madame de Sévigné, Lettres, t. I. P., Gallimard, 1953, p. 671).
206
См.: P. Bonnefon. Une lettre inédite de Boileau à Guilleragues — «Bevue d’Histoire littéraire de la France», 1909, n° 4, p. 479—490.
207
В настоящее время Ф. Делоффр готовит издание большого числа неизвестных писем Гийерага (см.: F. Deloffre. «Guilleragues, rien qu’un Gascon...» — «Revue de linguistique romane», t. XXX, 1966, p. 269, n. 1).