На северо-востоке Гуслиц располагался весьма любопытный уголок, известный под названием «Заход» (в старину — «Заохот»). Он включал в себя всего шесть селений, но при этом еще в середине XIX в. считался «разбойничьей стороной»[3]. Именно в заходской деревне Барская родился самый известный гуслицкий разбойник, имя которого стало известным всей России — Василий Васильевич Чуркин. Точная дата его рождения, к сожалению, неизвестна. По вере он был старообрядцем и в церковные метрики при рождении и крещении внесен не был. В подворной переписи селений Запонорской волости Богородского уезда, куда входила и дер. Барская, за 1869–1871 гг., находим среди жителей этой деревни крестьянина Василия Васильева (родовой фамилии в документе нет), 25 лет отроду, а также его супругу Арину Ефимовну, 22-х лет, и двух дочерей, 4-х и 2-х лет. В примечаниях указано, что этот человек во время составления подворной переписи уже находился во Владимирском тюремном замке[4]. Точная дата составления этой описи также не указана, что предполагает нам считать, что Чуркин родился где-то в 1844–1846 гг.
Достоверные сведения о Чуркине сохранились только в упоминаниях в литературе и редких архивных документах. Куда больший пласт сохранил устный народный фольклор. Предания донесли до нас память о том, что шайка Чуркина в 1870-х гг. действовала на огромной территории от Москвы до Владимира. Особо любимыми были знаменитая Владимирская дорога и ее дублер — дорога «Носовиха». Здесь до сих пор могут показать леса и рощи, в которых были «лежбища» Чуркина или его засады. В этих местах вплоть до конца XX столетия сохранялись предания о нем и его подвигах.
Точное время начала разбойничьей деятельности этого атамана не известно. Но известно, что Чуркин начинал свою деятельность в шайке гуслицкого разбойника Егора Филатова и его дружка Фоки. В 1873 г., после того как Филатов серьезно заболел и его шайка распалась, Чуркин создал свою банду. Он грабил богатые амбары, вымогал дань у фабрикантов. Но гулять Чуркину пришлось недолго, и через несколько месяцев он был пойман возле станции «Фаустово», Рязанской железной дороги. Невзирая на вроде бы недолгую самостоятельную деятельность, Васька Чуркин успел навести ужас на обывателей, которые с большим облегчением приняли весть о его аресте[5]. Однако под стражей Чуркин был недолго и вскоре совершил побег, который в свое время был одной из легенд русского преступного мира.
В Центральном историческом архиве Москвы (ЦИАМ) сохранилось дело о побеге Чуркина и его безуспешных поисках. Когда Чуркин находился под т. н. «строгим надзором» в тюрьме уездного Богородска, там происходила смена власти, и занявший временно пост начальника обычный полицейский надзиратель не мог обеспечить должный порядок. Персонал принимал от родственников заключенных обильные алкогольные подношения и пребывал в состоянии подпития. В один из таких дней, а именно 9 декабря 1873 г., навестить разбойника пришла его супруга Арина Ефимовна вместе с приятельницей. Смотрители тюрьмы, благо женщины были далеко не первыми посетителями в этот день, уже еле-еле держались на ногах. Расхлябанность охраны и позволила разбойнику совершить побег. Согласно легенде, женщины принесли Чуркину комплект женской одежды, в которой он и сбежал. Как именно на самом деле известный разбойник покинул тюрьму, неизвестно. Версия же о побеге в дамском одеянии скорее всего является лишь одной из многочисленных легенд о Чуркине[6].
Чуркин бежал в родные Гуслицы, где его до лета следующего года ловила полиция. Поскольку атамана покрывал практически весь край, ему удавалось легко уходить от преследования. В архивном деле подшиты рапорты полиции, из которых узнаем обстоятельства поисков. Во время пребывания в Гуслицах Василий Чуркин убил старосту заходской деревни Ляхово Петра Кирова. Этот человек как-то провинился перед Чуркиным еще до его ареста[7]. Согласно более поздним легендам, Киров был человеком не очень-то хорошим и отравлял жизнь и своей деревне, и всей округе.
В Гуслицах пребывание и подвиги Васьки Чуркина, помимо устной народной памяти, сохранялись и в топонимике. В лесу, рядом с деревней Цаплино, есть урочище «Чуркин колодец», обозначающее место исчезнувшего ныне лесного колодца, возле которого Чуркин собирался со своей шайкой. На реке Шувойке еще недавно показывали место, куда Чуркин выбросил выпотрошенный сейф, который был выкраден из фабричной конторы в Егорьевске. В 1930-х гг. мальчишки в окрестностях нынешнего города Куровское часто пытались в окрестных лесах найти «землянку Чуркина», в которой сокрыты несметные сокровища.
В 1880-х гг., уже после смерти Чуркина, главным редактором газеты «Московский листок» Н. И. Пастуховым был написан роман «Разбойник Чуркин». Вначале его главы печатались на страницах этой газеты, а затем, в 1883–1884 гг., вышли книгой в пяти томах[8]. При написании этого произведения Пастухов использовал полицейские отчеты времени побега и поисков разбойника 1873–1874 гг. Поэтому факты некоторых глав романа, вернее, его первого тома, и документы архивного дела совпадают. Единственное, Пастухов нарисовал образ Чуркина как некоего нелюдя, который оставляет после себя горы трупов, но о том, что было на самом деле, рассказ чуть ниже.
В. А. Гиляровский, бывавший по делам редакции «Московского листка» в Гуслицах, довольно уничижительно писал о В. Чуркине, ссылаясь на рассказы собеседников-гусляков: «Все сводилось к тому, что Васька Чуркин, бывший фабричный, пьяница, со своей шайкой грабил по дорогам и чужих и своих, обворовывал клети да ходил по хозяевам-фабрикантам по нескольку раз в год. Он также сбрасывал на перегонах тюки с товаром с вагонов грузовых поездов на Рязанской железной дороге»[9]. Однако почему же тогда о Ваське Чуркине до сих пор можно услышать предания от старожилов Гуслиц и соседних уголков Подмосковья? Также, почему имя Чуркина стало известным жителям других регионов России и о нем стали писать многочисленные лубочные повести и рассказы, которые пользовались большим успехом у читателей?
Когда я собирал устные предания у старожилов Гуслиц, то поразился, что и о Чуркине, и о других его «коллегах» можно услышать лишь сказания в духе благородного Робин Гуда. Мол, они совершенно не грабят бедных, местных богачей-фабрикантов только обкладывают данью. Ну, иногда, могут обидеть чужака на большой дороге. В остальном и Чуркин, и другие разбойники — люди наиположительнейшие, которые помогают малоимущим селянам. Одна из старожилок деревни Губино, Орехово-Зуевского района, 1914 года рождения, рассказала, что «Чуркин — никакой не разбойник, а партизан, который боролся с царским правительством». Но помогать деревенской бедноте было необходимо для создания надежного тыла, который бы прикрывал от полиции.
Вот типичное предание о Чуркине, которое было записано от гуслицких старожилов в начале 2000-х гг.:
«В одной деревне жила бедная старуха, у которой была только корова. Старуха одинокая, денег нет, сена для коровы накосить сил уже тоже нет. Старуха решилась на последнее: продать корову. Пошла она на базар. Идет лесом, пугливо озирается. Знает, что в этих краях Чуркин с шайкой хулиганит. Навстречу ей попадается незнакомый человек. Видя страх старухи, спрашивает: «Чего, старая, боишься?» Бабка ему в ответ: «А ты и не знаешь! Здесь же Чуркин со своими шалит! Отберет последнюю кормилицу, да и жизни лишит!» Незнакомец спрашивает: «А зачем корову продаешь?» Старуха и поведала ему о своей беде. Мужчина ей говорит: «Веди корову домой и не вздумай продавать! А про Чуркина небылиц не говори, он хороший человек и таких как ты не трогает. Я — он и есть». Старуха как могла быстро побежала домой вместе с коровой. Наутро она обнаружила возле своего дома огромный стог сена — корове на целую зиму, а на крыльце, под камушком, лежала еще и большая сумма денег в ассигнациях».