Исходным пунктом моего анализа был вывод о том, что те компоненты мировоззрения Гитлера — антисемитизм и идеология жизненного пространства, — на которые до сих пор в основном обращали внимание исследователи, не были причиной привлекательности национал-социализма и эффективности его воздействия на массы, тем более что в речах Гитлера с 1929 по 1932 г. они практически не играли никакой роли. Попытки объяснений, выделявшие прежде всего иррациональные аспекты, по моему мнению, не являлись убедительными. Я же, напротив, подчеркивал социалистические и революционные мотивы в мировоззрении Гитлера, а также обещанное продвижение по социальной лестнице в качестве существенных причин притягательности национал-социализма.
К совершенно сходным результатам — правда, с другой точки зрения — пришел в 1996 г. Уильям Бруштейн в своей книге «The Logic of Evil. The Social Origins of the Nazi Party, 1925–1933». «Мой главный тезис заключается в том, — пишет Бруштейн, — что масса последователей нацизма была мотивирована в основном обычными и рациональными факторами, а именно своими материальными интересами, а не иррациональной привлекательностью или харизмой Гитлера»[4]. Антисемитизм — тут Бруштейн явно со мной согласен[5] — играл в период подъема НСДАП с 1929 по 1933 г. второстепенную роль[6].
На основе анализа наборов данных, собранных им и Юргеном Фальтером, Бруштейн выяснил, что 40 % лиц, вступивших в НСДАП с 1925 по 1933 г., были рабочими. Еще раньше Юрген В. Фальтер выяснил, что число рабочих в электорате НСДАП было гораздо выше, чем предполагалось до сих пор[7]. Бруштейн показывает, что среди членов НСДАП число квалифицированных рабочих было явно выше числа неквалифицированных рабочих[8]. Как раз для этих групп рабочих обещанный Гитлером подъем по социальной лестнице — тема, играющая большую роль в настоящей книге, — был особенно привлекательным. «Стремление к экономическому прогрессу и ощущение того, что НСДАП, единственная среди партий рабочего класса, отвечала этому стремлению, сделали НСДАП привлекательным вариантом для миллионов немецких рабочих»[9].
С тезисами моей книги совпадают и выводы Бруштейна: «Сочетая националистическо-этатистское мышление с креативной кейнсианской экономической теорией, НСДАП, как никакая другая партия, создала программу, которая решала материальные проблемы многих немецких рабочих»[10]. Антисемитизм, супернационализм и ксенофобия, пишет Бруштейн, «сыграли незначительную роль в становлении НСДАП». Гораздо важнее было другое: «Только нацистская партия разрабатывала экономические программы, которые, по мнению многих немцев, смогли устранить их недовольство или обеспечить средства для большей социальной мобильности»[11].
В 2020 г. было опубликовано новое новаторское исследование Юргена Фальтера о членах НСДАП. 30 января 1933 г., в день назначения Гитлера канцлером, НСДАП насчитывала 900 тыс. членов. К моменту распада Третьего рейха в 1945 г. эта цифра достигла почти 9 млн человек. Или, другими словами, к концу войны в Германии примерно каждый седьмой избиратель, имеющий право голоса, был членом партии.
После своего реформирования в 1925 г. НСДАП принимала новых членов из широких кругов населения всего в течение 12 из последующих 20 лет. Раз за разом прием в члены НСДАП приостанавливался. В «Майн кампф» и ряде ранних выступлений Гитлер уже разработал теорию «исторического меньшинства». Фальтер основывает свое изложение этой теории главным образом на главе VI.2 данной книги: историческое меньшинство должно состоять из «мужественных» людей, готовых пойти на большие жертвы, как личные, так и ради своей карьеры. По мнению Гитлера, до прихода политического движения к власти, в период, когда ему оказывают ожесточенное сопротивление «система истеблишмента» и другие оппоненты, оно неизбежно будет привлекать только «смелых» членов. Однако после захвата власти Гитлер предупреждал в «Майн Кампф», что «все большее число оппортунистов будет вступать в партию, преследуя свои личные выгоды или делая карьеру». И на самом деле именно так и произошло. После 30 января 1933 г. в притоке новых членов все более заметную роль играли оппортунизм и карьерные амбиции: только с 30 января по конец апреля 1933 г. в НСДАП вступили 1,75 млн новых членов, после чего прием в партию был приостановлен. Но, несмотря на регулярное прекращение приема, численность членов партии продолжала расти.
8
Brustein, S. 157. В своей находящейся в работе монографии о членах НСДАП Фальтер на основе новых данных из картотеки членов НСДАП приходит к такому же результату.