На партийном съезде округа Майн Франкония 27 июня 1937 г. Гитлер вновь подчеркнул, что ни в одном из известных истории случаев такой переворот не был осуществлен «разумнее, осторожнее и бережнее», чем в национал-социалистической Германии. Будущее назовет однажды этот процесс одним из самых умных и гениальных из всех, какие когда-либо происходили, «одной из самых мощных революций, которая при этом ни в один момент своего течения не покинула почву безусловной легальности»[511]. На имперском трудовом съезде в 1937 г. Гитлер назвал в речи на открытии нацистскую революцию крупнейшим преобразованием в германской истории. Во времена международных беспорядков Германия может считаться «надежным и прочным прибежищем», поскольку национал-социализм вступил на путь к общественной революции, не разрушая насилием существующий порядок и тем самым не превращая в хаос основу политической, экономической и культурной жизни. «Поняв однажды слабости нашего буржуазного общественного порядка, мы старались путем дисциплинированной регенерации произвести построение нового общества». Нацистская революция — это на самом деле тоже революция, но без побочных явлений «слепого буйства массы рабов, обезумевшей от неумения использовать свободу». Национал-социалистическую революцию осуществляла не чернь, а сообщество немцев, взявшее на себя обязательство твердого подчинения[512].
Дисциплинированный и бескровный ход этого «величайшего преобразования в истории нашего народа», т. е. «германской революции», является, по словам Гитлера, сказанным 20 февраля 1938 г., выражением стремления «и в ходе этой революции подчеркнуть наш немецкий германский характер», в отличие, например, от Французской революции, «где гильотина полстолетия праздновала свои кровавые оргии, ровно столько, сколько длится уже немецкое строительство»[513]. Причиной, по которой он отказался от мести и разрушения в ходе революции и после присоединения Австрии (март 1938 г.) Гитлер назвал в речи 23 мая 1938 г.: «Кто может дать гарантию, что, когда бешенство уже началось, не начнут выплескиваться и личные страсти, не будут сводиться личные счеты под лозунгом политических дел?»[514] Это высказывание Гитлера выглядит просто циничным на фоне происшествий при подавлении так называемого «путча Рема», в течение которого как раз сводились личные счеты.
Насколько важным было для Гитлера подчеркивание аккуратного, бескровного и дисциплинированного характера нацистской революции, видно из того факта, что сам он еще в речи 30 января 1944 г. к 11-й годовщине захвата власти указывал на то, что в Германии социалистическая революция прошла без разрушения собственности[515]. Еще в декабре 1944 г., за несколько месяцев до окончательного поражения Третьего рейха, Гитлер подчеркнул в беседе с венгерским «вождем нации» Салаши, что экономические и социальные изменения в Германии, эта «гигантская революция», были «произведены без малейшего инцидента»[516].