Ну ладно, главного свидетеля фальсификации Г. Бутца и часть местных свидетелей геббельсовцы убрали. Но ведь были и еще лжесвидетели: 73‑летний П. Киселев и 28‑летний И. Кривозерцев. В 1943 г. в Катыни эти свидетели тоже рассказывали различным немецким «полуответственным» комиссиям, как НКВД расстреливал поляков. Когда наши войска освободили Смоленск, Киселев явился в НКВД и повинился в том, как не устоял перед гестапо и оклеветал Родину. А Кривозерцев сбежал с немцами, т. е. остался тверд в своих показаниях. Неплохо было бы послушать его послевоенные рассказы. Не получится. Следователь ГВП подполковник А. Яблоков так об этом сообщает: «Именно так поступили с важнейшим свидетелем Иваном Кривозерцевым (псевдоним – Михаил Аобода), который дал немцам показания о том, что в Катынском лесу сотрудники НКВД расстреляли польских военнопленных, и указал места их захоронения. Как было установлено, осенью 1946 г. в составе 2‑го танкового корпуса Кривозерцев прибыл в Великобританию. В октябре 1948 г. британские власти в ответ на запросы польской армейской разведки сообщили, что Кривозерцев умер в 1947 г., но отказались сообщить подробности. Ходили слухи, что Кривозерцев повешен или сам покончил жизнь самоубийством».[128]
Предварительно замечу, что, по словам тех, кто знал Яблокова по работе в ГВП, этот подполковник крайне туп и косноязычен. Поэтому, хотя он и ссылается, что приведенные им факты занесены в тома 2/54 и 25‑й уголовного дела № 159, но нельзя гарантировать, что они занесены именно так. По Яблокову, получается, что Кривозерцев боролся с фашизмом в рядах британской армии, а потом какая‑то польская армейская разведка захотела с ним переговорить. (Интересно, сообщил ли начальник этой армейской разведки польскому Генштабу, что он вошел в контакт с британским правительством, или, по мнению Яблокова, это излишне?) И, как видите, Главная военная прокуратура убеждена, что ее дело № 159 рассматривать будут либо идиоты, верящие, что у каждого русского крестьянина, кроме имени, отчества и фамилии, был еще и запасной паспорт с псевдонимом, либо подонки, которые будут делать вид, что вот эта яблоковская галиматья – это и есть то, что называют расследованием уголовного дела.
Упомянутый мною геббельсовец Леопольд Ижевский не знал, что Яблоков о Кривозерцеве будет брехать именно так, поэтому и написал, как происходило дело. Кривозерцев удирал с немцами и сдался американцам, те, вместо того, чтобы выдать его СССР, переправили его в Италию во 2‑й польский корпус армии Андерса, поляки сделали ему фальшивый паспорт на украинскую фамилию Лобода и вывезли с собою в Лондон. И вот когда это обнаружилось, Кривозерцева и нашли повешенным.[129] Как видите, не только немцы уничтожали свидетелей фальсификации, но и поляки. Кстати, все свидетели Катынского дела, кем бы они при немцах ни служили, попав в руки советского правосудия, остались в живых. Бургомистр Смоленска Меньшагин, повторю, умер в глубокой старости в возрасте 82 лет, находясь на полном пансионе в доме престарелых.
Но продолжим проскрипционный список бригады Геббельса.
Убийство прокуроров.
Хотя со временем становится лучше видно, но со временем и многое забывается. В этом плане о фальсификации немцами и поляками Катынского дела нам многое могли бы рассказать тогдашние прокуроры. К примеру, советский прокурор, который должен был представить это дело суду на Нюрнбергском процессе, помощник советского обвинителя Николай Димитрович Зоря. Но в ходе этого процесса, 22 мая 1946 г., Н. Зоря в Нюрнберге был найден убитым в своем номере гостиницы. Расследование его смерти привело следователей к выводу, что причиной было «неосторожное обращение с оружием».[130]
Сын его, Ю. Н. Зоря, к старости стал передовиком бригады Геббельса, он один из «экспертов» прокурорской ее части. Я с ним беседовал, и, когда он мне сказал, что уверен в том, что его отца убил в Нюрнберге НКВД по приказу Берии, мне стало его просто жаль, несмотря на естественное отвращение к геббельсовцу, – нельзя же быть таким идиотом!
Ведь даже самоубийство помощника главного советского обвинителя Нюрнбергского процесса – это страшнейший скандал, это дискредитация и советского обвинения на процессе, и СССР! Кто бы в СССР такое разрешил?! Если бы Н. Зорю хотели убрать, его бы просто отозвали в Москву, скажем, «за новыми доказательствами», там осудили и если требовалось – расстреляли.