(3) Первые две особенности показывают, что воскресение заняло в христианстве совершенно иное место, нежели в породившем эту веру иудаизме. Следующая же особенность касается самого смысла воскресения. В иудаизме господствовали достаточно неясные представления о том, какое тело обретут воскресшие. Маккавейские мученики считали, что оно более или менее подобно нынешнему. Большинство иудейских текстов, посвященных этому вопросу, почти не развивают данную тему, за исключением редких указаний на «славу», быть может, в виде света. Вера же христиан в воскресение с самого начала включала идею, что это новое тело, хотя оно определенно остается телом — физическим объектом, обитающим во времени и пространстве, — будет преображенным телом, материал которого, воссозданный из старого материала, приобретет новые свойства. Другими словами, христиане с поразительной точностью восприняли смысл воскресения.
Конечно, яснее всего это выразил апостол Павел в главе 15 Первого послания к Коринфянам, так что на этот знаменитый отрывок оглядывались многие, если не все, авторы, писавшие позже (при том, что это место слишком часто понимают неверно). Он говорит о двух видах тела: о нынешнем и будущем. Чтобы описать их, он использует два ключевых прилагательных. К сожалению, многие переводчики передают его мысль абсолютно неверно, и их ошибка поддерживает убеждение, будто Павел понимал под новым телом «духовное» — то есть нематериальное — тело; если бы Иисус воскрес в таком смысле, он бы не оставил гробницу пустой. Филология и экзегетика позволяют в данном случае показать, что именно этого Павел никоим образом не имел в виду. Он не противопоставляет то, что мы назвали бы нынешним «физическим» и будущим «духовным» телом, но проводит границу между нынешним телом, которое оживляет обычная человеческая душа, и будущим телом, которое оживляет Дух Божий.[66]
И это новое тело неподвластно разложению. Нынешние плоть и кровь тленны, они обречены на разрушение и смерть. Вот почему Павел говорит, что «плоть и кровь Царствия Божия не наследуют». Новое тело свободно от тления. Вся эта глава — одно из самых подробных обсуждений одного предмета у Павла, а также живая кульминация всего Послания — говорит о новом творении. Бог Творец воссоздает творение, Он не отвергает его и не покидает, как того не хотели бы платоники разного рода, включая гностиков.
Но такая преображенная материя (в книге «Воскресение Сына Божьего» я назвал ее «трансфизической») не превращается в сияние. Тут опять же многие совершают ошибку, думая, что слово «слава» предполагает сияние видимого света, а не статус в Божьем мире. К тому же в одном из самых известных ветхозаветных текстов посвященных воскресению, в главе 12 Книги пророка Даниила, говорится, что воскресшие праведники сияют, подобно звездам. Удивительно, что Новый Завет никогда не упоминает об этом отрывке в связи с телом воскресения, разве что в одной притче.[67] Этот отрывок используется как метафора, изображающая свидетельство христиан в мире.[68] Таким образом, мы видим, что первые христиане представляли себе преображенное физическое тело, но его новые свойства не соответствуют тому, о чем говорит один из важнейших для данной темы текстов Библии.
(4) Четвертая поразительная особенность веры первых христиан в воскресение заключается в том, что само событие под названием «воскресение» разделено на две части. Об этом опять же наиболее ярче свидетельствует глава 15 Первого послания к Коринфянам, но эту веру разделяют все авторы первых двух веков. Любой иудей I века до момента воскресения Христа представлял себе воскресение только одним образом: как масштабное событие для всего народа Божьего или даже для всего человечества в тот неожиданный момент, когда Бог окончательно утвердит Свое царство и на земле, как на небесах. Никто не мог подумать, что отдельный человек может восстать из мертвых раньше всех остальных. Иногда говорят об «исключениях» (Енох и Илия), но их можно не принимать во внимание, потому что: (а) все знали, что эти люди не умирали, а потому нельзя говорить об их «воскресении» (новой жизни после смерти тела); (б) они обитали на небесах, а не в новом теле на земле.[69] Нам необходимо постоянно напоминать самим себе, что «воскреснуть» никогда не означало «пойти на небо», или «избежать смерти», или «обитать в славе и чести после смерти», но всегда — «снова вернуться к телесной жизни после телесной смерти». Вот почему, когда после преображения Иисус велит ученикам не упоминать о том, что они видели, до того момента, пока Сын Человеческий не будет воздвигнут из мертвых, ученики (как мы уже видели) недоумевают и размышляют о том, что бы такое «восстание из мертвых» могло означать: что это за событие, которое даст им право разглашать подробности жизни Иисуса? Чем оно отличается от того дня, когда Бог заново воссоздаст и обновит весь мир?
66
Stephen Patterson в своей рецензии на RSG [