Нельзя сказать, что такая ситуация была чем-то из ряда вон выходящим. Разумеется, есть примеры тесного взаимодействия и настоящего избиения пытающихся атаковать механизированные колонны советских самолетов. Но и потеря надежного прикрытия при прорыве в глубину была обыденностью. В ЖБД XXXXI корпуса 4-й танковой группы указывалось: «Бои на плацдарме Остров становятся более ожесточенными. Вражеская авиация, которая энергично и успешно вмешивается в наземные бои, в настоящее время однозначно господствует в воздухе»[9].
Действительно, за утро 5 июля 1941 г. (к которому относится это донесение) отсутствуют даже заявки на сбитые советские самолеты в районе Острова. При этом нельзя сказать, что «Ме-109» базировались где-то далеко в тылу. Все три группы истребительной эскадры JG 54 на тот момент базировались на аэродромах в районе Двинска (Даугавпилса). Скорее всего, причиной отсутствия «воздушного зонтика» были проблемы взаимодействия с наземными войсками либо какие-то технические проблемы. Вырвавшиеся вперед моторизованные части были вынуждены отражать воздушные атаки в основном зенитным огнем.
Ситуация повторилась буквально через считаные дни. В ЖБД XXXXI корпуса в записи от 14 июля 1941 г. вновь указывалось: «Угрожающее положение, в котором находятся слабые силы 6-й тд на плацдарме из-за постоянных бомбежек противника, заставляет командира корпуса позвонить командующему ТГр. Он подчеркивает, что если до конца дня господство противника в воздухе не прекратится, корпус не сможет гарантировать удержание плацдарма»[10]. На этот раз «сталинские соколы» бомбили немецкие части, захватившие плацдарм на реке Луге, вклинившись в оборону Лужского рубежа на дальних подступах к Ленинграду.
Попытки объяснить поражение французов тотально сломавшимися танками не выдерживают критики. На этой машине отчетливо видны пробоины
Таким образом, немецкие танковые соединения действовали отнюдь не в тепличных условиях, регулярно оказываясь без пресловутых «штук» и «мессершмиттов» в качестве поддержки с воздуха. Тем не менее немецкие танки, включая достаточно посредственные для своего времени «Pz.I», «Pz.II», «Pz.35» (t) и «Pz.38» (t), дошли до стен европейских столиц. В чем же секрет?
Циклопических размеров танки не принесли удачу Франции. Немецкий солдат осматривает подорванный экипажем тяжелый танк «2С».
Инструмент блицкрига. Сами по себе «панцеры», то есть германские танки, не давали однозначного ответа на вопрос о причинах успехов германских войск. Во Франции в 1940 г. противниками немецких танкистов были средние танки «Сомуа S-35» и тяжелые танки «B1bis», превосходившие наиболее совершенные на тот момент немецкие танки «Pz.III», «Pz.IV» по бронированию и возможностям орудия. В СССР в 1941–1942 гг. танковые войска Красной Армии имели на вооружении значительное количество «Т-34» и «KB», обладавших над немецкими танками подавляющим превосходством по измеряемым в миллиметрах и километрах величинам. Значительную часть танкового парка вермахта в период самых громких побед 1939–1941 гг. составляли легкие танки «Pz.I» и «Pz.II». Второй загадкой является отсутствие количественного превосходства, которое могло бы хотя бы теоретически компенсировать недостатки техники. Например, 1 мая 1940 г. в составе германской армии было 1077 «Pz.I», 1092 «Pz.II», 143 «Pz.35» (t), 238 «Pz.38» (t), 381 «Pz.III», 290 «Pz.IV» и 244 вооруженных только макетами орудий и пулеметами командирских танка. Французская армия имела 1207 легких танков «R-35», 695 легких танков «Н-35» и «Н-39», примерно по 200 танкеток «АМС-35» и «AMR-35», 90 легких «FCM-36», 210 средних «D1» и «D2», 243 средних «Сомуа S-35», 314 тяжелых «В1» различных модификаций. Если вывести танки противников одной толпой на огромное поле, то теоретически французские машины расстреляют своих немецких оппонентов без особых затруднений. Однако, как мы знаем, в реальности этого не произошло, хотя эпизоды успешных избиений «панцеров» имели место. Многим известна фамилия французского танкового аса капитана Бийота, расстрелявшего полтора десятка немецких танков на улицах деревеньки Стонне в мае 1940 г.